Эми Фетцер - Сердце льва

Этот роман я посвящаю Авроре Васкус Лестер, сержанту штабной службы командования ВМС США.

Ты – воплощение истинной героини. Женское очарование и гордость сочетаются в тебе с мужеством и добротой.

Спасибо за терпение, с которым ты слушала меня, когда я делилась с тобой своими творческими замыслами, за то, что разделяла мои радости и горести, пока я писала этот маленький роман. И особое спасибо, miamiga, за поддержку, которую ты оказывала мне вместе… сама знаешь с кем.

Особая благодарность Джоди Гринфельду.

Телефонные звонки и мой, полный отчаяния, голос: «Скажи, звучит как надо?» – будут вечно преследовать тебя. Мне никогда не удалось бы написать этот роман без твоей помощи, мой друг.

Оттоманская империя

1756 год

Человек слился с мечом в единое целое.

Толедская сталь и натренированные тела превратили бой в смертоубийственную схватку.

В мертвой тишине был слышен лишь звон мечей, и каждый удар достигал цели.

Сабля рассекла грудь противника от плеча до ребер, пронзив сердце. На плащ из руки Рэнсома хлынул фонтан крови, и тут же раздался тихий предсмертный стон. Рэн избавил врага от тяжких мучений. Последний часовой рухнул на пол замка с перерезанным горлом.

Внезапно поднялась тревога.

Проклятие! Преимущество потеряно!

Эхо отдалось от сырых каменных стен коридора, когда Рэн закричал:

– Эй, Доминго! Быстро сюда, боров, помоги мне! – Сапоги Рэна громыхали по выщербленному каменному полу, его зоркий взгляд пытался отыскать в полутемных камерах товарищей, захваченных в плен: «Ваткинс! Дакс! Дахрейн!»

– Мы здесь, кэп, – услышал он три знакомых голоса из разных камер и тут же раздались торопливые шаги приближающейся стражи.

Только этого еще не хватало!

За Доминго Авиларом по винтовой лестнице спускались три моряка, пробираясь по залитым кровью камням к капитану, пытавшемуся высадить плечом деревянную дверь. Наконец ржавые петли подались, дверь дрогнула, Рэн сорвал замок, ударив по нему рукояткой меча, доставшегося ему еще от деда. Оказавшись в зале, пропахшем сыростью, они зажмурились от яркого света факела.

– Вперед, ребята, да веселее! Нашего полку прибыло. – Рэн бросил одному из спутников кинжал мертвого часового. В тоннеле показалась стража.

Люди в тюрбанах замерли, увидев следы боя и стоявшую перед ними как призрак темную окровавленную фигуру.

Во внезапно наступившей тишине Рэн услышал одинокий женский голос.

Он насторожился. Звуки, напоминавшие пение, доносились из-за деревянной двери в конце коридора. Это был склеп.

– Боже праведный!

Рэн посмотрел на стоящих перед ним турок, затем снова бросил взгляд на дверь и с выражением решимости и угрозы на лице ринулся к склепу. Окровавленный меч Рэна внушал такой страх, что стража не рискнула преградить ему путь. Моряки прикрывали его сзади. Стражников охватило замешательство. Двое трусливо бежали, кое-кто бросил оружие и поднял руки. Те же, кто с криками размахивал клинками, только раззадоривали Рэнсома. Едва он коснулся замка, турки ринулись к нему и оттеснили его к двери. Рэнсом выругался, быстро вложил меч в ножны, с помощью последнего заряда и остатков пороха разнес цепь и замок, затем выдернул кольца.

Клубы дыма заволокли Рэнсома. Не обращая внимания на громкие крики, он нагнулся, сунул руку в отверстие под дверью, другой рукой он ухватился за сломанный замок и изо всех сил рванул дверь. Его длинные темные волосы покрыла пыль. Турки заорали еще громче.

– Дахрейн! – позвал Рэн, отбрасывая камни и дерево. – Что они орут?

– Их слова лишены смысла, саиб, – ответил индус, держа в руках кинжал и кривую саблю и прикрывая Рэна с тыла.

Рэн протиснулся в дверь.

– Дахрейн! Мигом растолкуй мне их слова!

Однако вопли стражников, которые ринулись вперед, чтобы закрыть Рэна вместе с пленницей, не нуждались в переводе. Моряки оттеснили турок, и Рэн огляделся.

– Черт! – воскликнул он, увидев впереди еще одну замурованную дверь. К счастью, раствор еще не высох.

Рэн знал: таков священный ритуал наказания неверных. Пленнице никогда не выйти на свободу, и она обречена на мучительную смерть от голода и жажды.

– Турки говорят, что в склепе – неверная, приносящая несчастье. Она ведьма, саиб. – Дахрейн метнулся вперед и рассек нос одному из турок. – Они умоляют тебя, саиб, не выпускать ее. – Юноша обернулся и бросил взгляд на Рэна.