Леонид Фролов - Узник

«Вам выпала большая честь, работать на великую Германию. Третий рейх нуждается в рабочей силе, вы будете трудиться на самых продвинутых заводах Германии. Сегодня вы отправляетесь в самую лучшую страну мира».

– Которую мы перебьём! – опять прошептал Михаил Иванович.

– Что вы сказали? – со злостью крикнул офицер.

Всё конец, подумал Иван. Нужно, что-то делать, иначе Михаила Ивановича расстреляют, а я не узна́ю тайну, его происхождения.

– Господин, офицер! Он сказал, очень признателен великой Германии, что ему сохранили жизнь и будет работать за двоих – вступился Иван.

Офицер подошёл к Михаилу Ивановичу, ткнул своей тростью в грудь и сказал.

– Хороший у вас друг.

Фу, пронесло, – подумал Иван. Всех повели, грузиться в машины.

– Зачем, вы это сделали? – спросил Михаил Иванович.

– Затем, что мне интересно, где вы такие ботинки оттяпали, не отечественного производства, – ответил Иван.

Михаил Иванович улыбнулся, и даже приобнял Ивана за плечо. Всю толпу людей погрузили по машинам под усиленной охраной немцев, поехали в долгий путь. Всего было три машины пленников, по два мотоцикла с немцами, спереди и сзади. Поездка заняла, порядка трех часов.

Как же меняются люди, когда попадают в плен, – думал Иван. Становятся зависимыми, и готовы на любое поклонение, лишь бы не умирать. Вспомнить только того бедолагу, который стал ноги немцу целовать. Не постеснялся же опозориться, перед собственными земляками, которые стояли в толпе. Может он вовсе не местный, да какая разница. Позор то какой. А Матвейка – он думает, что жить, при немце хорошо будет. Где-нибудь оступится, они его первые пристрелят. То ли дело Михаил Иванович, характер у человека, чувствуется, и Трошин настоящим мужиком был.

Интересно, куда нас везут? Нарваться бы на наших партизан, может, удалось сбежать, я думаю Михаил Иванович, меня поддержал бы. Надо спросить у него.

Михаил Иванович, как вы думаете, сбежать получится? – тихо сказал Иван.

– Тише, Иван. Ты думаешь, что здесь, все этого хотят? Некоторые думают, что они в рай едут, на самом деле – там ад. Сдадут при первой остановке. Никому не доверяй, – прошептал на ухо Михаил Иванович.

Все три или четыре часа дороги, всех утомили. Остановки были, но только для немцев, которые справляли нужду в русском лесу. Пленных не выводили, многие справлялись, прямо в штаны, поэтому по приезде стояла жуткая вонь. Машины, остановились возле блокпоста, всех выгнали, только тогда разрешили сходить по-маленькому, после чего всех построили и пешком погнали к железнодорожной станции.

На станции было огромное количество пленных, которых грузили, как скот в вагоны. Среди пленных были и женщины, но в основном мужчины. Было много русских солдат, потрёпанные, голодные. Ивана эта картина ужаснула, он спросил у Михаила Ивановича.

– Сколько же здесь людей?

– Не знаю. По всей видимости, не менее тысячи, – ответил Михаил Иванович.

Погрузка в вагоны была под завязку: чтобы не было давки, многие стояли. Наряду с, полноценными вагонами были полувагоны, которые представляли из себя, вагоны без крыши с высокими бортами. Так продолжился путь в ад.

Путь был долгим и составил неделю, а может, больше, долго стояли на Западной Украине, Польше. Бывало, проснёшься, а рядом с тобой труп, так и едешь до ближайшей станции, а это полдня. На станции немцы запрыгнут в вагон, каждому пинка дадут, да заставляют трупы выносить на платформу. Из нашего вагона не доехало, человек десять, а может, и больше, трудно было посчитать. Со временем привыкаешь, что кто-то должен умереть, – вспоминал Иван.

Ехали не только русские, было много евреев, до Германии они не доехали. Кто остался жив, высадили в Польше и наоборот, польских пленников загружали в вагоны. Михаил Иванович сказал, что для евреев, существуют специальные концлагеря смерти на территории Польши. С едой было плохо, кормили один раз в день, а может, и больше времени проходило. Со временем начинаешь путать, день, ночь и только ориентируешься по световым ощущениям.

Остановки были даже за счастья, приходила мысль, что нужно будет выносить трупы. Это была единственная возможность вступить на землю и чуть-чуть размяться. В мирное время – это показалось бы ужасным, но таковы были реалии данного времени. Нет, конечно, никто и никому не желал смерти, но это стало восприниматься обыденным явлением, как должное.

Ивану запомнилась одна картина, где-то на Западной Украине, на одной из станций. Вышли из вагона, выносить очередного бедолагу, который не доехал. Из немцев было всего пару человек, остальные, полицаи. Они говорили, кто по-русски, кто по-украински. Вели себя хуже немцев, где-то там вдали, возле здания вокзала была вполне мирная жизнь. Женщины сидели и продавали какие-то пирожки, семечки и даже цветы были. В это нельзя было поверить, как такое возможно, – думал Иван.