Валерий Кормилицын - Держава

– Болею, – сделала попытку поднять руку и дотронуться до Глеба, но сил не хватило, и Рубанов сам коснулся ладонью её руки, и на секунду склонил голову, мысленно прощаясь с матерью Натали.

Он знал, что жить ей осталось недолго, и отчего-то вспомнил капитана из крепости Осовец, убитого недавно на реке Двине.

Затем они сидели за столом и тихо вели разговоры о войне, Москве, армии и будущей победе, рассуждая, какая потом наступит жизнь.

– Главное, чтобы нашей победе не помешали всякие князья Львовы и гостинодворцы Коноваловы с Гучковыми, у которых родина там, где их капиталы. Пока это Россия, – разволновавшись, отставной полковник неловко вылез из-за стола и, скрипя половицами, прошёлся по комнате, попутно отшвырнув попавшего под ноги жирного кота.

– Душа моя, это кот Васька, а не миллионщик Гучков, – пожалела любимца Зинаида Александровна.

Хмурясь, Дмитрий Николаевич сел на своё место и взяв из вазы печенье, чуть не минуту крутил его в руках, сосредотачивая мысли.

Все внимательно глядели на него.

– Месяц назад вместе с другими офицерами был зван в особняк Александра Ивановича Коновалова, директора правления Товарищества мануфактур «Иван Коновалов с сыном». Всего лишь коллежский секретарь по табели о рангах, что равняется штабс-капитану, он является членом Общества содействия успехам опытных наук, состоящего при Московском университете, членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур, членом Московского автомобильного и биржевого обществ, а по совместительству ещё председатель Московского общества баламутов…

– Ну, это вы уже хватили лишку, батюшка, – даже подавилась котлетой его супруга.

– И к тому же главный московский англоман, – не услышал мнение жены отставной полковник. – Шофёра Ивана зовёт Джон, а себя – сэр Александр. В доме всё заведено на английский манер. Вот и мечтает, что ни для кого уже не секрет, кроме полиции, конечно, устроить в России конституционную монархию типа английской, а лучше и вовсе как во Франции, обойтись без монарха.

– И в армии ходят слухи о скорой революции, – подтвердил слова отставного полковника Рубанов. – Но я в это не верю. Через несколько месяцев разобьём врага, и всё станет на круги своя. Какая, к чёрту, революция!?

– Как, какая? Обыкновенная, – отложила вилку Зинаида Александровна. – Третьего дня идём с Наташенькой по городу – рабочие как раз бастовали и на их усмирение Московский градоначальник казаков вызвал… Так один из «дикарей» подошёл к разбитому окну библиотеки и, нехорошо ухмыляясь, на наших глазах расстегнув штаны, предложил юной барышне-библиотекарше « заняться родной речью, чтоб от зубов отскакивала…» Не знаешь, что лучше… Одни окна бьют «оружием пролетариата», пока листовку читала, чуть ногу не подвернула о вывороченный булыжник, а другие скабрезничают…

– Да ты, матушка, обиделась на казачка за то…

– Так, не очень уважаемый супруг мой, это ничего, что за столом дети сидят?

– Пардон, – отчего-то вдохновился отставной полковник. – Родная речь для молодых, а в твои годы классиков следует изучать…

– Ещё одно слово о словесности…

– И снова пардон, мадам. Вадим Николаевич Шебеко… Я, матушка, уже не о литературе и писателях… О военных. В частности, о Московском градоначальнике. Встречался с ним несколько раз. В прошлом – гвардейский офицер и флигель-адъютант. Сейчас, Свиты генерал-майор. Человек, скорее, придворного закваса, а не армейского. Прекрасно воспитан. Окончил Пажеский корпус. Как и Коновалов – с налётом англоманства. К полиции, жандармерии и казакам относится, согласно своему воспитанию – с презрением.

– А как к ним ещё относиться? – тоже вдохновилась Зинаида Александровна. – Теперь барышня-библиотекарша по ночам спать не будет… Так, помолчите, циничный супруг мой. Вам бы тоже не помешал небольшой налёт англоманства, дабы разбавить славянский казарменный флёр. Я хотела сказать – от страха не будет спать… Да разве вы дадите закончить мысль? Потому как образование получили в солдафонском Павловском училище, – очень порадовала своими словами Глеба: «Вот бы брат услышал», – замечталось ему.

– Испугаешь вас, как же, – не сдавался доблестный павловец, всё же сумев вставить пару поперечных слов в монолог супруги. – А теперь о войне, – выставив ладонь, осадил попытавшуюся возмутиться жену. – Пошли слухи… Из особняка Коновалова, – уточнил местонахождение отправной точки, – что в ближайшем будущем Американские Штаты вступят в войну на стороне Антанты.