Игорь Кокарев - Исповедь «иностранного агента». Из СССР в Россию - путь длиной в пятьдесят лет

– Заходи, дам подтереться.

Дружно жили, весело.

Наконец, прошли ходовые испытания. Прилетела из Москвы остальная команда, всего нас теперь 57 человек. Капитан подписал документ о приемке, и «Луганск» взял курс на Сингапур. Прощай, Япония! Каждый везет сбереженную валюту до Сингапура. Там, говорят бывалые, тот самый знаменитый «малай базар». Сингапур, город без тени, солнце в зените, жара за сорок – уже на траверзе. Бросили якорь. Стали на рейде.

И вдруг… Радист принял экстренное сообщение: сегодня, 22 ноября 1963 года в Америке убит президент! Убит Джон Кеннеди. Задержан убийца – Ли Харви Освальд, говорят, американец, подготовленный в СССР. Нас не выпускают с рейда, капитан со старпомом таможенным катером доставлены в полицию. А мы тут при чем? Бред какой-то. Я думаю. Наверное, мы сможем сбросить атомную бомбу, но убить президента? Так это что, война?

Пока наше судно атакует знаменитый «малай-базар». Как пьявки, присасываются к бортам десятки джонок, летят вверх из них стальные крюки, цепляются на фальшборт. И по шкотам быстро карабкаются и лезут на палубу темнокожие, проворные малайцы. Вот они быстро-быстро теми же крюками втаскивают тюки с товарами. Так же молча и шустро огораживают свой базар, разбрасывают прямо на палубе плавки, майки, рубашки, джинсы, пестрые женские кофточки, обувь. И уже идет бойкая торговля. Я стою, раскрыв рот.

Наглый малаец сует мне колоду карт:

– Гоу, – говорит, – туалет!

Кому туалет? Зачем в туалет? Мельком вижу – это порно картинки, они жгут руки, стыдно глаза поднять. Бросаю их прямо на тряпки. А по трапу уже поднимаются они живьем, юность планеты. Идут, играя бедрами, навстречу нашим жадным взглядам. Ой, что делать?

– Каюта? туалет? Мне очень нужно, сэр! – передо мной длинноногое, открытое любви существо. Оливковые ее глаза насмешливо смотрят прямо в душу.

Опять? Дался им этот туалет! К себе? В каюту? Как вести себя в подобных случаях, ччерт!! Ну, впущу, а дальше? Что с ней делать? Даже угостить нечем…

Сигнал громкой связи выводит из ступора:

– Внимание экипажа! Всем свободным от вахты выдворить шлюх с судна!

И вот они уже дисциплинировано спускаются по трапу, всем своим видом показывая, чего мы лишились.

– Russian оnanist! – я уже слышал эти обидные выкрики от европейских красоток вдоль узкого Кильского канала в Балтийское море. Единственные во всем мире, кому не разрешены их соблазнительные услуги. Но онанизмом мы не занимались, как ни странно. Кто-то говорил, судовой врач бром в компот подливал…

Командование вскоре вернулось на борт. Войны, кажется, не будет. Шипшандер уже доставил на борт запасы продуктов, палубная команда подняла якоря, и «Луганск» взял курс на Южную Америку. Плывет сталь, не тонет, вокруг океан и такое же без границ небо. В машинном отделении кондиционер, на приборах трепещет стрелками напряженная жизнь судового сердца. Делать на вахте нечего. В Атлантике погода штилевая, идем ходко, акулы за нами не поспевают. Стакан рислинга после обеда (положено на экваторе!) и загорай до вахты, думай о смысле жизни, готовься в аспирантуру… Только учебники, захваченные с собой на борт, валяются не открытыми. Здесь мы другие. Акваланты. С виду нормальные, а внутри сохнет мозг, не принимает пищу… Не всякий годен для такой жизни.

Бразилия началась с того, что ночью на рейде у порта Сантос нас ограбили. Пока перекачивали нефть бортом к борту в маленький местный танкерок, поднимая осадку для входа в мелководье, шустрые бразильцы забрались в наши спасательные мотоботы и обобрали их под чистую. Капитан махнул рукой: ладно, чего мелочиться? Братская помощь третьему миру.

Солнце встало, и сквозь золотистый туман показалась мечта Остапа Бендера. Вдохни этот маслянистый воздух, пропахший кофейными зернами, загадай желание. Чего ты хочешь, молодой, здоровый, полный сил? Чего хочешь, парень? Вот ты и в Бразилии, на краю Ойкумены. И здесь жизнь. Какая она? Пришли в порт узким проливом, по обе стороны зеленые болота, наверное с крокодилами? Открылся грязный порт, пакгаузы, краны. Пришвартовались среди таких же танкеров. Первая партия счастливчиков сразу рванула в увольнительную, вон они уже на берегу, нарядные, хрустят долларами в карманах.

А мы пока на вахте. Открыли стальные двери в боках гигантских цилиндров, полезли в еще не остывшую их утробу с железным шкребком – сдирать жирный чёрный нагар на раскаленном металле. В телогрейке, с ушанкой нахлобученной по самые брови, с фонарём на поясе и со шкотом, привязанном к щиколотке, ныряю в пекло. Веревка, это чтобы вытащили, когда сознание потеряешь. Выдержать можно минуты три, не больше. Вытянут, окунёшь голову в ведро с водой, ушанку на уши и обратно.