Алив Чепанов - Ты с кем, брат? Серия «Русская доля»

Весьма своевременное было решение Михаила Ивановича о возвращении. К концу 19-го века, Россия, вслед за Западной Европой, окунулась в пучину острого промышленного кризиса. Уже резко сократилось металлургическое производство и железнодорожное строительство. Меньше средств выделялось и на строительство Транссибирской магистрали. Закрывались промышленные предприятия. Только на селе было, как всегда, полно работы, независимо ни от экономического, ни от политического, ни от какого-нибудь еще кризиса.

– А разве можно сравнить сибирские земли с нашинскими? – продолжал выступать Михаил Иванович. – Едешь, едешь, а кругом ковыль – да ковыль, нет ни деревни, ни деревца, ни горы, ни реки, степь, да степь кругом, аж глаза болят. А то покажется, прости меня грешного, царица небесная, вроде как какая-то деревня и даже ветлы стоят возле пруда. И все это не далеко, на косогоре, вроде как в часе езды, а едешь, едешь до темноты и ни только пруда с ветлами, а и деревни-то нет никакой. Мираж. Перекрестишься и поддашь ходу. Только в Уральских горах и можно спрятаться от этих миражей, – так рассуждал Михаил Иванович, следуя уже с боку перегруженной подводы.

Его жена, Дуся, молча кивала и слегка улыбалась, полулежа на подводе, обнимая двоих самых младших деток: Андрюшу и Тимошу, которые любили слушать выступления отца, хотя иногда и не понимали о чём он. Старшие детишки ехали на второй подводе, где правил, важно восседая на узлах с добром, самый старший уже совсем взрослый двадцатилетний Александр.

«Деньги я зря тратить не буду, не пропью. Это Дуся зря про меня сказала, что я пьяница. Это она с тоски. Я ведь пью только по великому случаю, или по делу, или за компанию какую, но тоже только для пользы, а главное всегда умеренно. У меня детей много. Александра уже женить надо, Машу и Любашу за муж пора выдавать, а малых: Андрюшу и Тимошу еще вырастить надо. Чтобы не попасть в кабалу к кому-нибудь ухарю, обязательно нужно обзавестись собственным хозяйством и много, много работать. Эх, землицы бы только в обществе побольше дали. А что? Деньги есть и прикупить можно», – размышлял про себя Михаил Иванович, словно подводя итог очередному этапу своей жизни.

Не так скоро, как это сказывается в сказках, но всё же Михаил Иванович, обремененный своей большой семьей, приехал туда, откуда он десять с лишним лет назад, казалось, уехал навсегда и где его уже никто не ждал. Его пожилые родители за время его отсутствия умерли. Старший брат Илья, похоронив родителей, продал всё хозяйство и съехал из Писаревки в деревню Лутовиново Новосильского уезда, как он писал Михаилу в Сибирь. Брат – Константин по-прежнему ни подавал никаких известий из армии. Только теперь Михаил по-настоящему, всеми фибрами души ощутил одиночество и всю ответственность, которая теперь лежала полностью на нем, как на главе семьи. За свою жизнь он достаточно насмотрелся на тех, кто не осилил такую ответственность, не смог удержаться на плаву и упал на самое дно. На первое время деньжата конечно были, но разве они были для этого предназначены, разве для этого они были заработаны таким тяжким трудом на чужбине, чтобы прожить их тут просто так. Нет эти деньги он должен использовать умело, по-деловому, по-хозяйски…

По древним устоявшимся обычаям и традициям крестьянская община занималась решением земельных и гражданских споров, и даже расследованием мелких преступлений, вынесением решений о наказаниях и их исполнением. Эти обычаи и традиции век за веком санкционировались государственной властью и постепенно становились нормами права. Эти нормы могли существовать как в устной, так и в письменной форме. Царское правительство всячески поощряло развитие общин в деревнях. Так было и в то время, когда Михаил Животов вновь вступил на родную землю. Он обратился к общине с просьбой о выделении участка для постройки дома и ведения хозяйства. Никто не стал ему перечить. Во-первых, потому, что община обязана была это сделать, во-вторых, Михаил Иванович никому никогда не сделал ни какого зла. Однако, было заметно, что особого добра ему желали тоже далеко не все. Ему отвели участок для постройки дома внизу, на крутом склоне, под верхней слободой, а приусадебный участок, отдельно за верхней слободой, вблизи каменоломни. Деревня Писаревка стояла на правом крутом берегу реки. Средняя часть Писаревки – Селезневка делилась на две слободы: верхнюю – западную, полностью заселённую и нижнюю восточную полупустынную. По нижней тянулся к реке крутой склон. Из-за неудобства расположения, нижняя слобода почти не застраивалась. Вот в этом то не удобном для строительства месте и отвели Михаилу Ивановичу участок для возведения дома, а для огорода отвели землю в другом, отдаленном от будущего дома, месте. Расположение выделенных участков было весьма неудобно и, при других обстоятельствах, Михаил Иванович повернул бы поводья, и уехал, например, к старшему брату в Новосильский уезд. Но, дело в том, что за последние годы, он привык к самостоятельности и независимости. Кроме того Михаил Иванович твердо решил для себя больше никуда не уезжать из родных мест и заняться своим любимым делом – сельским хозяйством.