Н. Цехмистренко - Имя Твоё… Женщина Подмосковья

«После аэроклуба я стала летчиком-спортсменом ДОСААФ, но хотелось учиться дальше, стать профессионалом, военным летчиком. Мне говорили: это не женская профессия! Куда бы ни обращалась – отказы», – рассказывала Марина Лаврентьевна. После войны женщин в военные училища не брали, но и здесь сдаваться было не в характере Марины. Она добилась встречи с Климентом Ефремовичем Ворошиловым – председателем Совета Министров СССР. Для этого специально ездила в Москву, ночевала в одном из парков на скамейке, поскольку не было денег на гостиницу, и в результате попала на прием. Ворошилова тронула мечта девушки, а настойчивость в постановке цели вызвала уважение, и он дал согласие на зачисление в училище.

Марина перечитывала раз за разом резолюцию на заявлении и все еще не верила: «Генерал-майору Герою Советского Союза Каманину Н. П. Прошу в порядке исключения направить в летное училище при необходимых летных данных и здоровье Васильеву М. Л. Маршал СССР К. Е. Ворошилов». С такой рекомендацией она отправилась в Саранское авиационное училище, где уже два месяца шли занятия. Марина не только наверстала упущенное, но закончила обучение с красным дипломом! После окончания ее оставили работать там летчиком-инструктором. Три года спустя она уже летала в Центральном аэроклубе имени B.I I. Чкалова в парадном расчете.

Свою любовь Марина встретила в Новосибирске. Павел Попович был курсантом летного училища и летал на аэродроме в Толмачеве. Общие темы, совпавшие интересы, и вот уже симпатия переросла в большое светлое чувство.

«На первое свидание Павел не догадался купить цветы. А может, просто не подумал или некогда было, – рассказывала Марина Попович. – На нашем аэродроме росло много ромашек. Я собрала букет из моих любимых цветов и ему подарила. Он был крайне смущен, а потом прижал цветы к груди. Прошло много лет, и оказалось, что эти ромашки он засушил и, когда летел и космос, взял их с собой».

Расписались Марина и Павел в деревне. «Поклялись, сидя на шпалах: не мешать друг другу летать – и клятву сдержали, хотя порой это было непросто». Будущий космонавт первого, легендарного, «гагаринского» набора уехал в гарнизон Подужемье в Карелии, а его молодая жена – в Саранск. Но там она пробыла недолго: уже ждала ребенка и вскоре отправилась к мужу.

В конце июля 1956 года родилась дочь Наташа. Марина Лаврентьевна окунулась в домашние заботы, но не забывала о своей страсти к небу и полетам. К любимой работе вернулась, как только дочь немного подросла.

Жажда знании и стремление постигать новое привели Марину к мысли стать летчиком-испытателем. Практические навыки уже были солидными: как инструктор старший лейтенант запаса Попович налетала 530 часов и, кроме того, освоила пять типов самолетов. И все же, чтобы добиться разрешения, ей пришлось в самых высоких инстанциях доказывать свою компетентность. Непростым всякий раз было общение с полковником замначальника ГК НИИ ВВС по летной части Виктором Алексеевичем Ивановым. Герои Советского Союза, летчик-испытатель считал, что женщина не должна осваивать самолеты-истребители, особенно если ее ждет маленькая дочь. Наташа нередко тайком прибегала на аэродром и, повиснув на заборе, подолгу смотрела в небо. Разумеется, это не ускользнуло от внимания Виктора Алексеевича, и он тут же выяснил, чей это ребенок. В конце концов начальник сдался и написал блестящую характеристику, с которой Попович зачислили на летно-испытательную работу.

Марина Лаврентьевна старалась успевать все: общение с детьми порой приходилось совмещать с различными важными делами: младшую дочь Оксану Попович брала с собой в экспедиции, одна из которых была на Памире, когда искали следы йети. После экспедиций Попович возвращалась к основному своему занятию – испытанию самолетов. Работа летчика-испытателя требует исключительной собранности, отличного владения техникой пилотирования, готовности принять правильное решение в любых непредвиденных обстоятельствах. Каждый полет мог стать последним по причине, как принято сейчас говорить, человеческого фактора. Не раз судьба испытывала на прочность. Однажды на взлете у МиГ-21 отказал форсаж двигателя, и самолет загорелся. Высота еще не была набрана, снизилась тяга, истребитель упал. Но повезло, что бак с топливом при падении оторвался, сгорев отдельно. Однако самостоятельно выбраться из горящего самолета не удавалось – заклинило замок кабины. Вовремя подбежавшие летчики разбили стекло фонаря и вытащили Марину. В подобных случаях обычно отстраняют от полетов – такая психологическая травма не проходит бесследно. Но, зная характер Марины, ей доверили самой принимать решение.