Дик Вайс - Клеопатра

Печальным для египтян было то, что, убив царя, они как – то не заметили, что он был последним, прямым и законным наследником династии. Настоящие Птолемеи закончились. А трон пустовать, как известно, долго не может.

Египтяне сильно запереживали из – за возможности римского завоевания и решили быстро посадить кого – то на престол. Поскольку законных и чистых Птолемеев больше не осталось, они обратили внимание на побочную ветвь, двух незаконнорожденных сыновей Птолемея IX. Их быстро доставили из Понтийского царства, где они жили до поры до времени в гармонии с окружающим миром, никому не мешая и не подозревая, что их ждет.

Таким образом, Египет достался Птолемею Неос Дионису, а вот на острове «богов и мудрецов», как именовали Кипр, стал править его родственник Птолемей Кипрский, ставший вассалом своего старшего брата

Но власть этих Птолемеев была очень шаткой. С одной стороны, оправившийся от своих проблем Рим и его новые герои Красс, Цезарь, Помпей подбивали сенат на военное вторжение и искали только случая, чтобы свергнуть незаконнорожденных, с другой – сами египтяне и киприоты проклинали своих царей. И если на Кипре у местного царя было немало и сторонников, то у египетского – их не было совсем.

Существование римских притязаний на Египет для Птолемея Неос Диониса было настоящей проблемой, но ему в конечном итоге удалось решить свои дела с «Вечным городом». За большой откуп римские сенаторы признали его законным царем. Деньги нужно было отдавать, и царь первым делом сильно поднял налоги среди своих граждан. Ошалев от тягот, которые внезапно свалились на них, египтяне стали искать причину и, прознав правду о договоре с Римом, которая стала, как песок, медленно просачиваться в народ, они взвыли.

Царя проклинали буквально все за предательство. И если раньше об этом говорили шепотом, осторожно прикрывая рот, то позже поносили уже открыто, вслух. Брожение началось не только в народе, но и в царском дворе, в армии. От фараона стали шарахаться, как от больного проказой.

Птолемей Неос Дионис снова впал в уныние. Он днями и ночами молился богам, прося их о помощи. Одновременно, он отправлял посыльных в Рим, чтобы они прислали легионеров с целью постоянной расквартировки их в Египте, так как опасался народного восстания. Но Рим вместо помощи ударил в самое больное место Египта, остров Кипр.

В принципе этого следовало ожидать. Заключив сделку с Римом и выторговав у него свое признание, Египетский Птолемей прежде всего заботился о себе и совсем позабыл о своем брате, не включив его в сделку. Скорее всего, в тот момент ему было не до братской заботы. Как бы то ни было, судьба Кипра не обсуждалась, чем римляне не преминули воспользоваться. И поднял эту волну, которая должна была обрушиться на Кипр и снести его, человек жутко ненавидящий кипрского правителя, как и самих жителей этого острова, имя, которому было Публий Клодий Пульхр.

Публий принадлежал к старинному патрицианскому роду Рима. Он родился в семье консула Аппия Клавдия Пульхра. Уже в молодости он снискал славу, почет и уважение, хотя и слыл сильно противоречивым человеком, постоянно меняющим свои ориентиры. Так показательным служит следующий пример: в Риме он сначала выступал обвинителем заговора Катилины 36 36 Заговор Катилины – попытка части римского нобилета захватить власть в результате вооружённого выступления в 62 г. до н. э. Событие названо по имени Луция Сергия Катилины. , а потом резко стал сочувствовать заговорщикам.

Став верным союзником и по сути настоящим цепным псом Гая Юлия Цезаря, он рвал и метал в сенате, продвигая законы, которые были выгодны его хозяину. Многие восхищались дальновидной политикой Цезаря, сумевшего приручить этого человека.

Странная дружба с Цезарем началась после дикого случая, который устроил Публий Клодий Пульхр в день, посвященный «Доброй Богине». В этом праздновании разрешалось принимать участие только женщинам. Так вот в этот день Публий Клодий, переодевшись в женское платье, проник в дом Юлия Цезаря, находившегося тогда в Испании, и явился на свидание к его жене Помпее.

Поскольку Публий Клодий был пойман и изгнан из дома Цезаря, случай получил широкую огласку. Учитывая то, что опозорен был не кто иной, а один из самых уважаемых людей в Риме и преступление носило религиозный характер, злоумышленнику грозил суд с последующим суровым наказанием.

Обвинителем с радостью выступил неформальный лидер Рима «обличитель грехов тяжких», «совесть нации» – Марк Тулий Цицерон. Римский политик рьяно взялся за дело. «Сама природа наделила меня стремлением к обнаружению истины», заявил он тогда и дал опорочившие Публия Клодия показания, но далее произошло то, чего не ожидал никто. Цезарь с легкостью отнесся к этому делу, и еще не дожидаясь суда, развелся с Помпеей, мотивируя это тем, что «супруга Цезаря должна быть вне подозрений».