Дик Вайс - Клеопатра

– Расходитесь, – кричал здоровенный воин по имени Косей. – Если этот человек виноват, он будет отвечать по закону. Не мешайте свершиться правосудию.

В ответ ему послышались оскорбления и угрозы и в стражников также полетели камни.

– Отойди, воин, это не твое дело. Чужак совершил преступление против богини Бастет 34 34 Бастет – древнеегипетская богиня женской красоты, плодородия, домашнего очага и кошек, которая изображалась в виде кошки. . Он осквернил наши традиции. Смерть римлянину! Смерть! Смерть! – скандировала дружно озверевшая толпа.

Вести о беспорядках в центре города дошли до фараона, который в это время совершал утреннюю прогулку по саду. Ему их принес один из высших военачальников Ахилла. Припав к ногам Птолемея Неос Диониса, он молвил:

– Божественный фараон. В городе обратно неспокойно.

Царь недовольно посмотрел на Ахилла и с досадой поморщился:

– Ахилла, я это слышу каждый день. Что тебе мешает успокоить и разогнать этих людей? Или ты мне предлагаешь самому взять копье, одеть шлем и стать Аресом 35 35 Бог войны. ? Что требуют эти несчастные?

– Один человек раздавил своей колесницей священное животное – кошку. Это увидели горожане и кинулись за ним в погоню. Они окружили его дом и хотят учинить самосуд.

– Кошки, собаки? Неужели смерть какой – то дряной кошки, это повод, чтобы меня беспокоить? – раздраженно бросил Птолемей.

– Дело в том, что этот человек, римский гражданин, живущий в Александрии. Некий торговец Марк Тулий Северус.

– Ты в своем уме, Ахилла? – закричал тогда фараон. Сонливость разом спала с его лица. – С римлянином ничего не должно произойти. Тем более я, кажется, его знаю. Имя точно мне знакомо. Направь как можно больше стражи, разгони чернь, римлянин должен остаться цел и невредим! Если узнают в «Золотом городе», что тут из-за всяких кошек убивают их граждан, я боюсь даже представить, что может быть.

– Но он совершил преступление, – попытался возразить воин.

– Как ты смеешь мне возражать, Ахилла? – Птолемей был взбешен.

– Повинуюсь, мой господин, – скрепя сердцем ответил Ахилла и поспешил назад.

Он вернулся к дому римлянина с большим отрядом воинов, но сразу понял, что помочь этому несчастному будет невозможно.

Огромная толпа, которая к этому времени увеличилась в несколько раз, была накалена до предела.

– Именем фараона я приказываю вам разойтись! Наш правитель призывает вас к благоразумию и покорности! – попытался он остановить людей, но все было тщетно.

– Пусть фараон приказывает другим, не мешайте нам. Изменники, – кричали люди. – За сколько вы продались римлянам? Смерть ему! – продолжала скандировать толпа.

Понимая, что вмешательство может спровоцировать бойню, гибель многих людей и крупные беспорядки в городе, Ахилла принял решение.

– Щиты в сторону, копья вверх. Всем отойти! – скомандовал он стражникам.

Толпа восторженно заревела и облепила особняк бедного римлянина, как осы гнездо. Они выломали, наконец, дверь и ворвались в дом; через некоторое время вытащили во двор его бездыханное, растерзанное тело, над которым нападающие продолжали жестоко глумиться. Протискиваясь сквозь толпу, каждый из египтян пытался принять участие в расправе над мертвым телом, пнуть его ногой, или кинуть в уже бездыханный труп камень.

– Довольно. Разойтись. Не гневайте богиню Нут, – кричал на толпу Ахилла, пытаясь прекратить это безумие. В дело вступили стражники, растаскивая и оттесняя толпу. Наконец с большим трудом им это удалось сделать. Из особняка стали выходить, дико озираясь по сторонам, перепуганные слуги, некоторым из них тоже прилично досталось от ворвавшихся.

– Это ужасно! – молвил Диодор, обращаясь к Потину. – Озверевшая толпа совершила самосуд, и ее не смогли остановить даже именем фараона. Эти ваши законы, традиции, они бесчеловечны.

– Не будем осуждать этих людей. У каждого народа есть свои священные правила, по которым он живет, – спокойно обьяснил Потин. – Этот случай найдет отражение в ваших трудах? – поинтересовался он.

– Об этом узнают все. Хотя вы правы, я не имею право осуждать этих людей, я всего лишь беспристрастный наблюдатель и собиратель, в том числе и таких чудовищных историй.

– Я вас понимаю.

Потин торжествовал в душе, он добился своего. Его план, разработанный и осуществленный вместе с Ицхаком, полностью сработал. Теперь этот случай получит широкую огласку и может иметь большие последствия для царского дома. Люди растерзали не кого – нибудь, а римского гражданина, и эта весть уже и без Диодора понесется как самая быстрокрылая птица в Рим. А с греком она останется жить в веках, как проклятье дома Птолемеев.