Максим Сбойчаков - В бой роковой... [документальная повесть]

— Спасибо!

Зал еще не стих от бури аплодисментов, вызванных этой трогательной сценой, как на трибуне появился американский солдат Джон Альберс. Сначала представился: он из батальона, которым командует майор Никольс, прибыл из Ньюкасля, что в Англии. Их полк входил в 685-ю американскую дивизию. Потом повел речь о том, как мучает американских солдат вопрос: для чего их привезли в Россию? Никто — ни офицеры, ни генералы — вразумительного ответа не дает.

— Совсем недавно я нашел этот ответ. Он вот здесь, в этом письме к американским рабочим. — Альберс подпил газету «The Call». — Смотрите, как просто отвечает Ленин: в 1898 году американский империализм душил Филиппины под предлогом «освобождения» их, а в 1918 году душит Российскую социалистическую республику под предлогом «защиты» ее от немцев. А как метко вы, большевики, назвали нашего Вильсона: президент архангельского набега!

Помолчав, Джон заключил:

— Ваш Ленин — это и наш Ленин!

Сухопарый француз Жак в синем полинявшем френче говорил о волнующих чувствах, которые охватили его сегодня:

— Я и мои товарищи не удержали слез, когда вы запели «Марсельезу» — наш гимн. Все тут смешалось: и радость, и восторг, и обида на себя за то, что причиняем вам большие страдания. И как же не могли мы разобраться! Поддались клевете на вас. Но верьте: французские солдаты уже начали разбираться всерьез.

Он рассказал, как в конце ноября один французский отряд, прочитав большевистские листовки, ушел с железнодорожного участка, подняв красное знамя. Около 90 солдат были брошены за это в архангельскую тюрьму.

Митинг закончился пением «Интернационала».

Будучи уверен в пленных, Кузьмин обратился к Ленину за разрешением удовлетворить их просьбу вернуться в свои части. 16 апреля 1919 года Ленин ответил: «отпустить пленных разрешается» [19] Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. М., 1976, т. 7, с. 89. . К тому времени военком написал от имени Советской власти обращение к солдатам Франции, Англии, Италии и Америки, присланным на русский Север. Объясняя сущность революции, совершенной в России, и ненужность затеянного иностранной буржуазией кровопролития, он писал: «Ваши братья уехали из Одессы. Юг чист от врагов. Мы умеем биться. Но мы не хотим воевать, мы хотим жить со всеми мирно. Нам с вами нечего делить... Мы вас считаем за братьев. Это говорю вам я, комиссар армии... Меня знают ваши по октябрьской операции на Двине, январской операции под Шенкурском. Вспомните Б. Озерки. Пленные, взятые в этих боях, сейчас в Москве, живы и здоровы. Переходите к нам, и я вас отправлю в Москву, а оттуда поедете домой».

Между тем военком взволнованно думал: «Иные, может, поплатятся жизнью...» Но ведь все они об этом знали еще до того, как стать добровольцами возвращения. Вот только судьбу их узнать вряд ли удастся: Кузьмин уезжал на Восточный фронт.

Председатель Архангельского губисполкома Попов поспешил в Шенкурск, где его с нетерпением ждали. На объединенном заседании губкома и губисполкома был поставлен его доклад. Он подробно рассказал о ходе VIII съезда, о принятой им новой программе партии.

— В заключительном слове Владимир Ильич указал, — подчеркнул Попов, — что наша программа будет сильнейшим материалом для пропаганды и агитации. Из этого должна исходить наша Архангельская парторганизация во всей своей работе.

Тут же наметили конкретные задачи. Составили и отпечатали обращение к рабочим и крестьянам Северной области, мобилизованным в белую армию. Поручили Никандру Пластинину написать текст листовок.

Он выполнил задание — его листовки «Обманутые братья» и «Свинья во френче» имели большой успех. И не удивительно. Автор широко известен на Севере. Сын шенкурского купца, он с юности порвал с отцом, вступил на путь революционного движения в 1905 году. Будучи солдатом 2-го Финляндского полка, Никандр в девятьсот шестом году участвовал в Свеаборгском восстании. Из крепости они, группа арестованных, совершили побег, организованный юной революционеркой Ревеккой, ставшей потом его женой. Много лет скитались в эмиграции. В Швейцарии познакомились с Лениным.

Северяне гордятся Пластининым. Еще бы! Их земляк — член ВЦИК, выезжает на заседания в Москву, вместе с Лениным решает большие дела государства. В листовке «Долой Грогана!», составленной Пластининым, сказано о том, что на Северной Двине уже не один английский генерал пытал свое военное счастье и провалился. Гроган, обосновавшись в Березнике, будет последним таким генералом. В другой листовке Пластинин рассказывает о положении на фронтах Республики: «Урал наш! Колчак бежит в Сибирь. Бежит быстро, мелькают адмиральские пятки». В третьей, сообщая о подготовке союзников к бегству с Севера, он призывает еще крепче помогать Красной Армии: «Долой их! В Ледовый океан!»