Максим Сбойчаков - В бой роковой... [документальная повесть]

— До встречи на советской земле, друзья!

Подавая руку, Юрченков с улыбкой сказал:

— Мы тебе, Ваня, одну важную вещь не сообщили: Виктора-то в партию приняли. Не по-уставному, правда...

— От всей души подаю и я свой голос за тебя, Витя! — поздравляя Чуева, проговорил Тяпков. — Скоро и по-уставному оформим.

Получив разведсведения, собранные Романом Драгуном, Семеном Грудиным и Александром Золотаревым, Тяпков благополучно возвратился в штаб Северодвинской бригады.

— Прими благодарность от Красной Армии, — выслушав его доклад, сказал начальник агентурной разведки Уколов. — Молодец. Зря тут Гагарин так шибко переживал за тебя.

Уколов с интересом выслушал рассказ Тяпкова об Архангельском подполье и согласился с его мнением о том, что оно нуждается в поддержке.

— Об этом мы еще поговорим, когда архангельские товарищи явятся. Пригласим и представителей губкома партии.

Иван начал наводить справки о Юрченкове и Чуеве, но, к огорчению, никаких сведений о приходе их не получил. Может, задержались, петляя по лесным тропам? Однако и в этом случае им уже пора бы появиться. Неужели попались?

...Пароход, на котором плыли друзья, прошел первый контрольный пункт без осложнений. Это ободрило их. Но на следующей пристани они узнали: на передовых позициях восстал целый батальон. Две роты пробились к красным, а одну окружили англичане и разбили. Остатки роты рассыпались по лесу, и теперь повсюду идут облавы. Пассажиров подвергают самой придирчивой проверке.

Беглецы задумались: стоит ли плыть до Пинеги, где введен усиленный контроль? Решили не подвергать себя риску и сойти раньше.

Углубившись в лес, они пошли по глухим местам, держа направление на юг. День ото дня настроение их падало. В деревни заходить остерегались, а продукты уже кончились. Пригодились заранее припасенные лески с крючками. В озерах и небольших речках ловили рыбу, но вскоре все крючки были оборваны. Перешли на ягоды, сырые грибы и древесную кору. Силы покидали их, еле двигали ногами. На восемнадцатый день обрадовались, увидев на озере рыбака — в лодке сидел довольно крепкий старик.

— Помоги, дед. Продай хлеба.

Оглядев скитальцев, дед ответил:

— Помогу, подождите, пока я съезжу в деревню.

Он уплыл, а они, обессиленные, прилегли отдохнуть. Старик не вернулся. Вместо него нагрянула группа солдат. («Предал старикан».) Их приняли за восставших и привезли в Пинегу. Начальник контрразведки, бросив поданную Чуевым фиктивную справку, с издевкой проговорил:

— А, художник, с чужой справочкой по лесочку вышли прогуляться. Тэк-тэк. Ну, вы свое получите сполна...

Через несколько дней Катя пришла домой грустная.

— Юрченков и Чуев в тюрьме, мама. По десять лет им дали.

Тем временем на Мудьюг с партией заключенных привезли Дорогобузова. Здороваясь с ним, Петров вздохнул:

— В каких только условиях не встречаются ныне друзья.

И стал расспрашивать, что происходит в Архангельске, не тронули ли его семью.

Вскоре заключенных разбили на две партии, подключили к ним пленных командиров Красной Армии и на двух пароходах направили дальше. Плыли по Белому морю, а когда о борт ударили большие серые волны, поняли, что вышли в Ледовитый океан. Заключенные гадали, какой же коварный план разработала контрразведка Антанты?

Скрашивали тревогу лишь матросы, не скрывавшие своего сочувствия к узникам. Несмотря на окрики офицеров, они подкармливали арестованных, делились с ними куревом.

— Мы им открыли глаза, и они оберегают нас, — говорил Петров, попавший на французский корабль.

Матросы объяснили: русских везут во Францию и Англию как заложников.

Пароходы уходили все дальше и дальше, усиливая тревогу заключенных: что-то будет с ними там, за океаном, придется ли им вернуться на свою землю, увидеть родных и близких?..

...Пекарь Семен Грудин был на особом счету у хозяина. Зная, что он подпольщик, Хруцкий давал ему поручения, связанные с посещением городских учреждений, вплоть до штаба войск. Там надо уточнить количество нужной муки, здесь получить заявку на выпечку хлеба... Бывший казначей, с помощью Чуева увернувшийся в свое время от ареста и прикрытый теперь спиной владельца пекарни, был вне подозрений. Сбор сведений военного характера, распространение листовок через надежных людей вошло в его практику. Вначале был связан с Изюмовым из военконтроля, а после его ухода — с Романом Драгуном, который помог Тяпкову с семьей выбраться из Архангельска.