Лариса Шкатула - Казачья доля - воля-неволя

– Ты от разговора не увиливай! Скажи, ты что же, и семью заводить не собираешься?

– Собираюсь… Вот если твоя сестра меня дождется…

Семен такого признания не ожидал. Показалось, он услышал в голосе друга не только шутливые нотки. Успокаивало его лишь то, что сказано было голосом равнодушным, а не тем, которым говорят влюбленные.

– А ты ей об этом говорил?

– Конечно, не говорил. Зачем? Я уеду, а она станет слезы проливать, ждать… Нет, и говорить не стану. И ты не говори. У нас с Любашей разные дороги… Да в нашей станице без меня женихов достаточно найдется. Слыхал, урядник Бабкин – у него два года назад жена родами померла – хочет к Любе посвататься?

– Слыхал, хороший казак, – пробормотал Семен, занятый своими мыслями.

– На себя посмотри! – между тем куражился Митька. – У тебя разве краля имеется?

– Не встретил пока такую, чтобы мог сказать: вот она, моя единственная!

– Вот! Ты сначала с собой разберись, а потом мне указывай!

Вроде, по-настоящему он с Митькой не поссорился, но словно какой-то холодок между ними появился. Наверное, побратим ждал другого ответа на его признание. Хотя бы доброго пожелания. А Семен не ожидал от Дмитрия такого решения. Зря, выходит, мечтал, что они с Митькой в одном полку будут служить.

Вот потому месяца через два после этого разговора Семен и отправился за реку, никому ничего не сказав.

Признания друга его не впечатлили – оружейником он стать собирается! Да на то есть люди, которые и так знают все: от секретов стали до того, как шашке придавать правильный отвес. Ему же придется начинать все сначала. И оружейником он не скоро станет, сначала учеником возьмут. И это в двадцать лет! Как юнца сопливого будут гонять: подай, принеси…

Если бы Семен захотел быть оружейником, он бы в город Тулу поехал. Делать хорошие винтовки. Сейчас время такое, что на шашку полагаться не всегда можно. Сейчас казаку ружье нужнее.

В другое время он бы непременно рассказал Митьке о своей мечте. Что ж, всякий раз ездить за лучшими конями на Дон? Разве не может Кубань своих коней иметь, не хуже?.. То есть, кое-что имеет она, – взять того же Шпигеля, – но такие, как дончаки, пока впереди… Или те же калмыки. Тоже, говорят, хороших лошадей разводят… Семен стал бы разводить еще лучше!

Одним словом, оделся Семен во все новое, сел верхом на коня – точнее, на лошадь, еще молодую, необученную, и поехал.

Зачем он так вырядился, молодой казак сам не знал. Никто его ни в чем не заподозрил. На ярмарку все по-праздничному одеваются. Может, уже тогда чувствовал, что ради дела придется ему со своим обмундированием и с конем расстаться? Хорошо, шашку не взял, отцовским кинжалом обошелся.

Но ведь он не просто так из дому выехал, на такое дело пошел, что и неизвестно, останется жив или нет? И тогда важно ли будет, что новая одежонка вместе с ним и погибнет. Об одном он не подумал, что мать его так горевать будет.

Денег у Семена было совсем мало. Он порой зарабатывал, когда помогал матери, продавать на ярмарке то вино, то виноград – отборные грозди, светящиеся на солнце, а то тыквы, которые мать даже не могла поднять – такие огромные урождались. Отец тоже давал ему, как говорил в шутку, «на девок». Ну, там повести, какую кралю в ярмарочные дни на качелях покачаться или леденцов купить, а более серьезных денег… Нет, не было!

Накануне проворочавшись без сна чуть ли не до утра, Семен решил, что надо подойти к кому-то из черкесов, которые будут торговать на ярмарке и поговорить. Горцы иной раз привозили на продажу лошадей, но Семен был уверен, что лучших все равно оставляли себе. Чтобы скрестить черкесского коня с такой, как Левкоя, нужно было найти лучшего производителя.

Ему попался на глаза старый горец, несмотря на неприступный и гордый вид которого, внушавший какое-то особое расположение. Семен решил, что именно к нему он подойдет, чтобы заговорить о своем деле.

В отличие от других горцев, тот говорил по-русски чисто и правильно. Даже поговорки у него были какие-то русские. Вроде:

– Как говорят арабы, никогда не покупай рыжей лошади, продай вороную, заботься о белой, а сам езди на гнедой!

Грамотный ему попался черкес, а Семен уже представил себе человека темного, малограмотного, который не мог бы вести такой плавный умный разговор. Как, оказывается, их народы плохо друг друга знают!

– Что же ты гнедую-то продаешь? – посмеивался казак, который как раз собирался у горца нового коня купить.

– Так у меня гнедая уже есть, вот хочу, чтобы и у других была…