Jacob Davidovsky - Ленин. 1917-1 [litres самиздат]

Положение спас здоровяк.

Вдруг приняв решение, он сделал два шага к матросу, по-прежему мрачно глядящему исподлобья не лотошницу. Положив руку тому на плечо, прогудел:

– Ну, хватит, братишка. Будет с неё. Смотри, она ж ног не чует. И так урок на всю жизнь, не видишь?

Обернувшись к толпе, он продолжил:

– Расходитесь, люди. Довольно. Чуть грех на душу не взяли. За малым не оскоромились. Видать, Господь отвёл – мальчишка-то молодцом оказался, не сдрейфил. А эта теперь сто раз подумает допрежь невинного городовым называть. Ведь так?

Последний вопрос он произнёс уже как-то грозно, обернувшись к женщине. К той мигом вернулся дар речи, она вскинула заблестевшие глаза и быстро затараторила:

– Да я таперича ни в жисть! Да рази ж я … . Да бес попутал! Обозлилась! Обозналась! Да ни в жисть таперича!

Матрос тяжело вздохнул:

– Прав ты … больно легко … судьбы решать стали … смотри … охотница на городовых … узнаю … что опять … за всё ответишь. … Запомни. … Всё … расходитесь.

В расходившейся толпе чувствовалось какое-то облегчение. Лишь солдат, заряжавший винтовку, казалось, был недоволен тем, что так и не пришлось пускать её в ход. Но и он через минуту уже забыл об этом, увлечённо на ходу обсуждая с сослуживцем – какие всё же бывают подлые бабы.

Владимир Ленин узнал о Февральской Революции из швейцарских газет.

Он откинулся на стуле, глядя невидящими глазами на стену. Чёрт, чёрт, чёрт, – билось в голове, – Кто мог ожидать? Там революция, а я здесь. Власть лежит на земле, её нужно только поднять … так всегда бывает сразу после революций … и ведь найдётся, кому поднять. Уже наверняка есть какое-нибудь самопровозглашённое правительство … ах, да, кажется, Временное Правительство … во главе князь Львов. А я здесь. А я здесь.

Чёрт, кто мог ожидать? Ещё месяц назад, выступая перед швейцарской молодёжью, он говорил, что российская революция 1905 года пробудила ото сна и Европу, и Азию, став прологом грядущей европейской пролетарской революции.

”Мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв этой грядущей революции, Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодёжь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции”.

Самоуверенный осёл! До ревoлюции оставался месяц … а он, видите ли, сомневался, что доживёт.

Ладно, не всё потеряно. Что нужно сделать?

Первое. Срочно приложить все усилия, чтобы оказаться в России как можно быстрее. Второе. Не зря я столько усилий положил на создание РКП (б). Такой, как она есть сейчас. Партия – как военный отряд … ну, это по сравнению с какими-нибудь меньшевиками. А так и там хватает … разброда и шатаний.

В Питере, сейчас сидит наше, большевистское … моё, хе-хе, Русское Бюро ЦК. Срочно телеграмма – никакой поддержки этому … как его … Временному Правительству. Брать власть самим. Хотя ну да, как же, так власть и отдадут. Кто такие для них большевики?

Ничего, мы сильны поддержкой снизу. Сколько сил положено на пропаганду … “Искра”, затем “Правда”. Агитаторы, листовки, его, Ленина, статьи в рабочих кружках. Мы влиятельны в Советах … особенно рабочих и солдатских депутатов.

Ну, есть ещё и Советы депутатов крестьянских, но там куда сильнее позиции эсеров. И Бог с ним. Не там будут решаться вопросы власти.

Он не любил российское крестьянство. До сих пор помнилось, как в бытность помощником присяжного поверенного довелось столкнуться с его представителями. Тупое безграмотное быдло. Дикари-с … да-с, и по-дикарски жестоки. Ему рассказывали, как крестьяне, изловив цыгана-конокрада, не раздумывая посадили его на кол и весело хохотали над мучениями. Зверьё.

А сам он, Владимир Ленин, смог бы хотя бы равнодушно отнестись к такому зрелищу? Вряд ли. А любая революция после первых, более-менее бескровных этапов начинает проливать реки крови. И как ты, Владимир Ильич, с этим справишься?

А без проблем. Вождям самим казнями заниматься не обязательно. На то всегда есть специальные люди, у которых вид крови и мучений давно не вызывает никаких эмоций. Особенно в России.

Ну, почему только в России? Вспомним историю самых известных революций. Голландская – это была, собственно, борьба за независимость от Испании … хотя всё равно, вождю восставшего голландского народа Вильгельму Оранскому совершенно не нужно было водить в бой этих самых “гёзов” самолично. Когда водил, а когда и другие водили. Вождём это быть ему не мешало.