Проспер Мериме - Хроника времен Карла IX

Капитан поднялся первым.

— Пойдем, — сказал он внезапно потускневшим голосом.

Он надвинул шляпу низко на лоб и стремительно сбежал по лестнице.

Оба сели в лодку и переплыли через Сену. Лодочник, по выражению лиц догадавшийся о причинах поездки в Пре-о-Клер, проявлял большое усердие и, не прекращая энергичной гребли, рассказывал им со всеми подробностями, как в прошлом месяце двое господ, из которых один назвался Коменжем, удостоили его чести найма лодки, чтобы в ней драться спокойно, не боясь помехи. Партнер по дуэли с господином Коменжем, фамилию которого лодочник, к своему сожалению, забыл, упал головою в реку, и лодочнику так и не удалось достать его из воды.

В минуту причала Мержи с братом заметили лодку с двумя пассажирами, пересекавшую реку на сто шагов ниже.

— Вот и они, — сказал капитан, — побудь здесь. — С этими словами он побежал к лодке, в которой ехали Коменж и виконт Бевиль.

— Ах, это ты! — воскликнул последний. — Скажи же, пожалуйста, кого же Коменж сейчас убьет: тебя или твоего брата?

Бевиль обнял Жоржа со смехом. Капитан и Коменж обменялись церемонными приветствиями.

— Сударь, — обратился капитан к Коменжу, освобождаясь от объятии Бевиля, — я считаю, что на мне лежит долг сделать еще попытку предотвратить губительные последствия ссоры, не вызванной поводом, затрагивающим честь; я уверен, что мой друг, — он указал на Бевиля, — присоединит свои усилия к моим.

Бевиль ответил отрицательной ужимкой.

— Мой брат очень молод, — продолжал Жорж. — Он человек без имени и без опыта в деле поединка. Ясно, что отсюда следует некоторое принуждение, в силу которого человек должен высказать себя больше, чем кто-нибудь другой, со стороны способностей известного рода. Вы же, сударь, наоборот, имеете вполне завершенную славу, и ваша честь только выгадает, если вы соблаговолите перед господином Бевилем и мною признать, что только по неосмотрительности…

Коменж прервал его взрывом сильнейшего хохота.

— Да вы что, шутите, что ли, дорогой капитан? Или вы считаете меня способным ни свет ни заря бросить в постели мою любовницу… переплывать реку — и все это для того, чтобы извиниться перед какой-то дрянью?

— Вы забываете, милостивый государь, что лицо, о котором вы говорите, приходится мне братом и что ваши слова оскорбляют…

— Пусть он будет хоть вашим отцом, мне никакого дела нет до этого, равно как и до всей вашей семьи.

— Ну, в таком случае, милостивый государь, с вашего разрешения вам придется иметь дело со всей семьей, и так как я старший, то вы начнете с меня.

— Прошу прощения, господин капитан, по существующим правилам дуэли я обязан биться с тем лицом, которое меня вызвало раньше. Ваш брат имеет право на первенство, неоспоримое право, как говорится в суде, а когда я его прикончу, можете мною располагать.

— Это совершенно правильно, — воскликнул Бевиль, — и я со своей стороны не могу допустить, чтобы было иначе.

Мержи, удивленный, что разговор так затянулся, тихо приблизился. Он подошел как раз вовремя, потому что услышал, как брат осыпает Коменжа всевозможными оскорблениями, вплоть до выкрика: «трус», между тем как Коменж на все отвечал с непоколебимым хладнокровием:

— После вашего брата я займусь вами.

Мержи схватил брата за руку:

— Жорж, — воскликнул он, — так-то ты мне помогаешь: ты хочешь, чтобы я был для тебя тем, чем пришлось тебе быть ради меня! Милостивый государь, — сказал он, оборачиваясь к Коменжу, — я к вашим услугам: мы можем начать, когда вам угодно.

— Я хочу сейчас, — ответил тот.

— Вот это превосходно, дорогой мой! — воскликнул Бевиль, пожимая руку Мержи. — Если я сегодня не зарою тебя в землю с чувством глубокого сожаления, то ты пойдешь далеко, милый малый!

Коменж скинул камзол и развязал ленты на туфлях в знак того, что он не измерен ни на шаг сдвинуться с места. Это была мода профессиональных дуэлистов. Мержи и Бевиль последовали его примеру. Лишь капитан не сбросил даже своего плаща.

— Что же ты, друг Жорж, — спросил Бевиль, — разве ты не знаешь, что тебе придется сцепиться со мной? Мы не из тех секундантов, что, сложа руки, смотрят, как дерутся друзья. Мы применяем андалузские правила.

Капитан пожал плечами.

— Ты что же, думаешь, что я шучу? Клянусь честью, тебе придется со мной драться.

— Ты безумец или дурак, — холодно произнес капитан.

— Чорт возьми, ты отдашь мне отчет за оба словечка или вынудишь меня… — он замахнулся шпагой в ножнах, словно хотел ударить Жоржа.