Проспер Мериме - Хроника времен Карла IX

Она заметила его волнение, быть может, не без удовольствия и соизволила на миг остановить свои прекрасные глаза на взгляде Мержи, который потупился тотчас же, между тем как густой румянец покрыл его щеки. Графиня улыбнулась и, проходя, уронила перчатку перед нашим героем, который, остолбенев, как потерянный, даже и не подумал поднять ее. И сейчас же белокурый молодой человек (то был, конечно, Коменж), стоявший позади Мержи, грубо толкнул его, чтобы пройти вперед, схватил перчатку и, почтительно поцеловав ее, отдал госпоже Тюржис. Она, не поблагодарив, оглянулась на Мержи и некоторое время смотрела на него с уничтожающим презрением. Потом, заметив около него капитана Жоржа, она громко спросила:

— Скажите, капитан, откуда взялся этот простофиля? Если судить по его манерам, то, вероятно, он гугенот.

Предмет этих насмешек был окончательно расстроен взрывом всеобщего смеха.

— Это мой брат, сударыня, — негромко произнес Жорж, — и клянусь вам честью, что он, будучи всего лишь три дня в Париже, не больший чурбан, чем Ланнуа, бывший таким до вашей обработки этого человека.

Графиня слегка покраснела.

— Капитан, это злая шутка! Не надо плохо говорить о покойниках. Дайте мне руку. Мне надо поговорить с вами по поручению дамы, которая не вполне вами довольна.

Капитан почтительно подал ей руку и отвел ее в нишу дальнего окна. Проходя, графиня еще раз оглянулась на Мержи.

Все еще ослепленный явлением прекрасной графини, сгорая желанием глядеть на нее и не смея поднять глаз, Мержи вдруг почувствовал, что кто-то тихонько ударил его по плечу. Он обернулся и увидел барона Водрейля, который, взяв его под руку, отвел в сторону, чтобы, по его словам, поговорить без помехи.

— Милый друг, — сказал барон, — вы новичок в этой столице и, быть может, не знаете, как надо вести себя здесь.

Мержи с удивлением взглянул на него.

— Ваш брат занят и не может дать вам совет; если позволите, я вам заменю брата.

— Я не знаю, милостивый сударь, что побудило вас…

— Вас жестоко оскорбили и, видя, что вы задумались, я не сомневался, что вы обдумываете способы отомстить за себя.

— Отомстить, но кому? — спросил Мержи, покраснев до корня волос.

— Разве этот маленький Коменж не толкнул вас только что? Весь двор видел, что произошло, и все ждут, что вы примете это близко к сердцу.

— Однако, — возразил Мержи, — в зале, где такая толпа народу, ничего нет удивительного, что кто-нибудь меня нечаянно толкнул.

— Господин де-Мержи, я не имею чести близко вас знать, но ваш брат — мой большой друг, и он может подтвердить вам, что я, насколько это возможно, осуществляю божественный закон прощения обид. Мне в голову не приходит втягивать вас в серьезную ссору, но в то же время я считаю себя обязанным обратить ваше внимание на то, что Коменж толкнул вас вовсе не нечаянно . Он толкнул оскорбления ради и даже, если бы не толкнул, то все-таки вы оскорблены тем, что, поднимая перчатку Тюржис, он вырвал право, предоставленное вам. Перчатка упала к вашим ногам, ergo только вам принадлежало право поднять ее и вернуть владелице… Да вот обернитесь и увидите, что на другом конце галлереи стоит Коменж, тычет пальцем в вашу сторону и издевается над вами.

Мержи оглянулся. Он увидел Коменжа, окруженного пятью-шестью молодыми людьми, которым он со смехом что-то рассказывал, а те слушали, проявляя большое любопытство. Не было никаких признаков того, что речь шла именно о нем, и тем не менее, под влиянием слов благожелательного советчика, Мержи почувствовал бешеный гнев, закипевший в сердце.

— Я найду способ встретиться с ним после охоты, — сказал он, — и я знаю, что…

— О, никогда нельзя откладывать таких хороших решений. К тому же, вызывая вашего противника немедленно после нанесения оскорбления, вы гораздо меньше грешите перед богом, чем делая это через промежуток времени, достаточный для размышления. Вы бросаете вызов в минуту запальчивости, а это не является смертным грехом. Если потом вы деретесь на самом деле, так лишь для того, чтобы избегнуть еще более тяжкого прегрешения — нарушения собственной клятвы. Простите, я забываю, что говорю с протестантом. Но как бы там ни было, условьтесь с ним сейчас же о месте встречи. Я сию минуту сведу вас для извинения.

— Надеюсь, он не откажется принести мне извинение?

— В этом вы глубоко заблуждаетесь, добрый товарищ. Не было случая, чтобы Коменж сказал: я был не прав . В конце концов, он вполне светский человек и не откажет вам в удовлетворении.