Проспер Мериме - Хроника времен Карла IX

— Что за чорт! Отец Любен, вы ругаетесь не хуже короля, — воскликнул капитан.

— Бьюсь об заклад, что в проповеди он не осмелится произносить крепкие слова.

— Ну, а почему бы нет, если мне приспичит? — заносчиво заявил монах.

— Ставлю десять пистолей, что не осмелитесь.

— Десять пистолей? Идет, по рукам.

— Бевиль, — предложил капитан, — иду в половину твоего заклада.

— Ни в каком случае, — возразил тот, — я хочу один выиграть деньги с попа, а если он крепко ругнется, чорт меня побери, то я не пожалею десяти пистолей. Руготня с церковной кафедры дороже денег.

— А я вам объявляю, что я уже выиграл, — сказал отец Любен. — Я начну свою проповедь прямо с тройных проклятий. Вы — молодые дворяне — думаете, что если вы носите шпагу на бедре и перо на шляпе, так вы одни умеете ругаться и божиться. Мы сейчас увидим.

С этими словами он вышел из ризницы и мгновенно оказался на кафедре. В церкви воцарилось глубокое молчание. Проповедник обвел глазами толпу, теснившуюся около кафедры, и обвел всех глазами, словно отыскивая того, с кем он бился об заклад, устремил свой взгляд, найдя своего спорщика, прямо на него, нахмурился, подбоченился и яростным голосом закричал:

— Возлюбленные братья! Через силу! Через убийство! Через пролитие крови … — удивленный и негодующий шопот прервал проповедника, или, вернее, заполнил преднамеренную паузу в его речи.

— …господа нашего, — продолжал монах благочестивым топом и говоря в нос, — мы спасены и искуплены от мучений ада.

Общий взрыв хохота снова прервал его речь. Бевиль снял с пояса кошелек и потряс его перед проповедником, — признаваясь в проигрыше.

— Так, братья мои, — продолжал невозмутимо брат Любен, — вы довольны, ведь истинно так? Мы спасены и искуплены от мучений ада . Воистину, прекрасные слова! Но что ж, вы думаете сидеть сложа ручки и радоваться? Ведь мы расквитались только с мерзейшим геенским пламенем. А что касается чистилища, то ведь это все равно, что, обжегшись на свечке, лечиться мазью из двенадцати обеден. Нате-ка, ешьте, пейте, ходите к распутницам.

Ах вы, заядлые греховодники, вот о чем вы думаете, вот на что рассчитываете! Ну, так вот! брат Любен говорит вам, что вы подводите счет, не дождавшись хозяина.

Вы что же думаете, господа еретики, гугеноты и гугенотствующие! Вы думаете, что спаситель ради вашего избавления от ада соизволил допустить свое крестное распятие? Ах, болваны, болваны, ах, как бы не так! Чтобы ради Этакой сволочи он стал бы проливать свою драгоценную кровь, да ведь это, извините за выражение, метать бисер перед свиньями , а дело направлено совсем: в другую сторону, ибо наш спаситель метал свиней к бисеру, ибо что такое бисер, как не жемчуг , находящийся в море, а спаситель наш ввергнул однажды две тысячи свиней в море. Et ecce impetu abiit totus grex praeceps in mare. [35] И вот стремительно все стадо ввергается в море ( лат .). Примечание переводчика. Скатертью дорога вам, господа свиньи! И провалиться всем еретикам на тон же дорожке!

Тут оратор откашлялся и умолк на минуту, чтобы оглядеть публику и насладиться впечатлением, произведенным на слушателей, верных церкви, его красноречием. Потом продолжал:

— Так вот, господа гугеноты, обращайтесь-ка вы поскорее, усердствуйте поспешно, иначе провалитесь вы к дьяволу; вы ни богу свечка, ни чорту кочерга. Итак, покажите пятки вашим пасторам, и да здравствует обедня! А вы, дорогие мои братья-католики, вы уже облизываете пальчики и потираете ручки, мечтая о преддверьи рая, но, по чести говоря, возлюбленные братья, небесный рай много дальше от вашего дворцового парадиза, чем от Сен-Лазара до ворот Сен-Дени, даже ежели итти прямиком.

Через силу! Через убийство! Через пролитие крови господа нашего вы спасены и искуплены от мучений ада!.. Правильно! Спасены от первородного греха, и с этим я согласен. Но будьте начеку, чтобы чорт вас снова не сцапал. Истинно говорю вам: «Circuit quoerens quem devoret» [36] Ходит окрест дозором, ища, кого бы пожрать ( лат .). Примечание переводчика . .

О, возлюбленные братья, сатана — это такой артист-фехтовальщик, что сто очков даст вперед и Гранд-Жану, и Жану-Пти, и англичанину. Истинно говорю вам! Жестоки его атаки на нас, ибо едва только мы детскую рубашонку сменяем на штанишки, я хочу сказать, что лишь только мы вступаем в возраст греха смертного , как господин сатана бросает нам вызов на жизненный Пре-о-Клер . С нами оружие божественных таинств, а у него целый арсенал — это наши прегрешения. В них его наступательное и оборонительное оружие.