Ольга Андреева-Карлайл - Остров на всю жизнь. Воспоминания детства. Олерон во время нацистской оккупации [litres]

Полковник Мерль был взбешен – он ругался, рычал и метался по коридору. Немного погодя он, отец и Гийонне вышли из купе и долго разговаривали в коридоре с другими членами “Арманьяка”. В Ниор мы приехали на закате, всё еще в состоянии крайнего возбуждения.

Мне, как и всем вокруг, было жалко Андрея и его жену. Говорили, что солдаты FFI ведут себя безжалостно по отношению к коллаборационистам. Но я была даже довольна, что доказала свою правоту. Совершенная Кларой подлость показала ее истинное лицо. Все говорили: “Как она могла это сделать?”, а мне хотелось им ответить: “Вы что, все эти годы ничего не замечали? Она же ведьма!” Но я молчала: родители были страшно потрясены. Клара была иностранкой, как и мы, – она всегда была частью нашего клана. Отец и мама были убеждены, что она и Поль не предадут взаимопонимания и доверия, столь важных для беженцев.

Вокзал в Ниоре, как и в Ла-Рошели, был сильно разрушен бомбежками, но работал, хотя там и не было немцев, которые так хорошо умели все организовать. В те дни Ниор был большой узловой станцией. Сидя у окна, я любовалась ярко освещенным вокзалом, теперь можно было не бояться налетов.

Наташа и Андрей жили где-то недалеко от вокзала. Может быть, Сосинские и бабушка вчера высадились на этой же платформе? Почему и мы не можем здесь выйти? Каким счастьем было бы вновь увидеть Наташу и Андрея! Но, к сожалению, как только поезд подъехал к станции, по громкоговорителю объявили, что ни одному человеку, без исключений, выходить из поезда не разрешается, и поезд проследует дальше. Зато беженцам принесут горячую еду.

Скоро на платформу привезли полевую кухню. На этот раз платформа загибалась вправо, и Клариного купе не было видно. В опущенные окна работники Красного Креста подали нам жестяные миски с горячим супом. Вооруженные солдаты FFI вошли в поезд для проверки документов. Когда они были в нашем купе, им сказали, что члены группы “Арманьяк” с Олерона хотят дать рапорт французским властям, и они разрешили отцу, полковнику, месье Гийонне и месье Дюпе пойти в их штаб, который находился прямо рядом с вокзалом.

Несмотря на общую растерянность из-за ареста супругов Калита, эти четверо разработали план действий. Полковник Мерль и Дюпе должны рассказать про деятельность “Арманьяка” на Олероне, особенно упирая на готовность русских рисковать своими жизнями для освобождения острова. Отец и Гийонне пойдут в полицейский участок, чтобы попытаться позвонить по телефону в Сюржер и подтвердить членство Андрея Калиты в группе “Арманьяк”. Может быть, их освободят. После этого, если останется время, отец попытается убедить власти позволить нам сойти с поезда, так как у нас здесь есть родственники.

Все четверо вернулись через час. Дюпе и полковник Мерль выглядели довольными – их горячо приняли, и им удалось подать секретный документ о деятельности “Арманьяка” на Олероне. Отец сказал, что остаться в Ниоре у нас не получится – в регионе полно беженцев, и французские власти, опасаясь голода и эпидемий, закрыли его окончательно. Зато у него и Гийонне появилась надежда на благополучное разрешение судьбы Калита. Капитан FFI при них позвонил в Сюржер. Калита немедленно освободят и посадят на следующий поезд.

“Ложные доносы исходят в основном от тех, кто сам виновен, – сказал капитан FFI . – Вашей мадам Риттони наверняка есть что скрывать. С этим вопросом надо бы разобраться”. Отец и Гийонне промолчали. Говорили, что FFI были особенно безжалостны к женщинам, которых подозревали в сотрудничестве с немцами. По Олерону ходили жуткие истории на этот счет. К счастью, в этот момент капитана позвали куда-то, и вопрос повис в воздухе.

Мы выехали из Ниора. Поезд, все ускоряясь, вез нас на юг. Вдруг полковник Мерль наклонился к отцу и сказал ему что-то вполголоса. Его слова заглушал стук колес.

Отец вскочил и крикнул: “Нет!” Он бросился к окну, резко опустил раму и высунулся наружу, в темноту наступающей ночи. “Нет, нет!” – закричал он и обернулся к полковнику. Я никогда не видела его в такой ярости – его трясло. Он опять закричал: “Как вы могли это сделать?!”

Полковник, улыбаясь, как Чеширский кот, продолжал повторять: “Но вы же знаете, месье Андреев, что она представляет угрозу обществу”. В Ниоре, докладывая о деятельности “Арманьяка”, он и Дюпе рассказали о ложном доносе Клары на члена Сопротивления. За несколько секунд до отправления поезда Клару и Поля арестовали точно так же, как супругов Калита в Сюржере. Мы этого не видели, так как платформа загибалась в другую сторону.