Роберт Лоу - Лев пробуждается

Справа от него высился Абби Крейг, будто плечо горбуна. Бросив взгляд налево, он увидел развевающиеся вымпелы и хоругви. Широкие белые полотнища с красными крестами хлопали на ветру, а флаги с крестом Святого Андрея упорно лопотали в ответ. Ни следа охотников…

Пусть себе дерутся, глумился про себя Мализ. Коли дела пойдут, как он замыслил, получится обойти бунтарей Уоллеса слева и въехать в лагерь. Там он сыщет графиню — наконец-то — и заберет ее. Там он может сыскать и савояра — или хотя бы подсказку на предмет, с какой стати за тем охотился лотианский государь Хэл и, что важнее, для кого; тут замешан Брюс, не сомневался Мализ, но хотел добиться полной уверенности в том для своего владыки графа Бьюкенского.

Оскользнувшись на слякотной дороге, лошадь едва не сбросила его, и Мализ, изрыгнув проклятье, выровнялся в седле и малость попридержал животное — паниковать сейчас нет смысла. Осторожно и непоколебимо…

Вдали взревел рог.

Казалось, рог взревел у него прямо над ухом. Поехали, спаси нас Бог. Хэл услышал, как кто-то прокричал эти слова, а потом вся линия пикейных баталий ринулась вперед, будто камни, рушащиеся с замковой стены. Хэл ощутил, что тоже пришел в движение, будто коза на привязи, спотыкаясь по кочковатой, болотистой земле, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом от циклопического звериного рычания, сперва негромкого, но вздымающегося все грознее.

— Идут! — крикнул голос, высокий и тонкий от изумления, и Твенг обернулся туда, куда указывал кричащий. «Боже милостивый, упаси нас, — с упавшим сердцем подумал он, — Мори таки одурачил нас».

— Где это слыхано, чтобы пехота атаковала конницу? — вопросил чей-то голос, и, обернувшись, Твенг наткнулся на ошеломленный взгляд Мудрого Ангела, жаждавшего быть обок него. Ну, хотя бы мелкотравчатые чернявые валлийские бесы, хотел было сказать он, и уж англичанам ли, участвовавшим в этих войнах, этого не знать, но их тут было раз, два и обчелся.

Он промолчал, потому что это не составит никакой разницы: если скотты продолжат продвижение, то накатят, поймав передовую дружину в ловушку в излучине реки. Вода с трех сторон, места для внятного построения попросту нет, и невозможно безопасно переправиться обратно через мост по двое за раз. Единственный выход — вперед, прямо на воронье гнездо наконечников пик.

— Крессингем! — рявкнул Мармадьюк, и жирный казначей, узрев это, разевал и захлопывал рот, словно не издавая ни звука: рев, крик и ветер глушили и уносили слова прочь.

— …атакуем их, мой государь! В атаку!

Твенг увидел, как казначей воздел меч и рыцари авангарда зашевелились, будто свора, учуявшая запах. Меч опустился, и конница неспешно тронулась, набирая ход с каждым шагом.

Иного способа выиграть время для пехоты, особенно лучников, попросту нет, понял Твенг. Все они валлийцы; ирония ситуации не ускользнула от его внимания, и он на миг озадачился вопросом, будут ли Аддаф и ему подобные сражаться.

Надев громаду шлема и поправив щит, он двинулся следом за Крессингемом, услышав песнопение, внезапно взмывшее высоко и твердо. Сладостные голоса юных Ангелов, еще не заглушенные сталью их больших шлемов.

Они пели. Хэл смутно расслышал это, стремительно шагая мимо лучников, пускавших стрелы по высокой дуге, хаотично падавшие на массу людей, стиснутых сверкающими змеиными извивами реки. Люди из Селкерка поспешно выхватывали оставшиеся впереди снаряды, потому что тоже расслышали пение, увидели движение конницы в их сторону и хотели убраться от нее прочь, обратно в безопасность позади неуклонного рокота камнепада пикейных баталий.

Медленный, перекатывающийся рев этих баталий заглушил ангельские голоса. Он нарастал, набирая гневный накал, вспухая страхом и яростью, почти в ногу с надвигающейся конницей, теперь перешедшей на хлесткую рысь, пока не изрыгнулся чудовищным, раздирающим горло воплем, когда пикинеры остановились неровным рядом, упирая пики в землю.

Передние ряды опустили грудь на левое колено, поддерживая пику и отставив правую ногу назад. Стоявшие позади подняли свои длинные пики над головами, вдавили пяту пики переднего в мягкую землю, топнув по ней левой стопой и навалившись всем весом, чтобы удержать ее на месте. А стоящие у них за спинами просунули длинные древки между головами, кладя их на плечи передних, когда вес стал неподъемным, и уперли их пяты в собственные плечи, замотанные плащами для защиты от ожидаемых ударов.