Роберт Лоу - Лев пробуждается

— Я молился, — с укором провозгласил Роберт, и епископ, заморгав, потупил взор и взмахом длани велел настоятелю встать.

— Разумеется, — отвечал он, собрав всю свою жизнерадостность, — и вскорости я к тебе присоединюсь, попомни мои слова. Приор, ваша ризница прекрасно подойдет для тихой беседы.

Настоятель кивнул. Он не собирался молить о том, чего, как он понимал, желал весь клир — чтобы грабежам и мародерству положили конец, пообещав, что больше не будут убивать облаченных прелатов, — ибо когда епископ Глазго стоит в кольчужных рубахе, штанах и капюшоне, время для этого неподходящее. Палица, болтавшаяся на темляке у одного из бронированных кулаков, была единственным ироничным напоминанием, что он епископ Шотландской церкви и не смеет обращать клинок против кого бы то ни было — впрочем, похоже, ему отнюдь не возбраняется забить человека до смерти.

Поглядев на воинствующего епископа, Брюс подумал, что старика может хватить удар от такой уймы стеганых одеяний и металла в оную жару. А еще отметил про себя, что у Уишарта вымученный вид человека, неспособного справиться то ли с дурным запором, то ли с дурными новостями.

Последовав за едва волочащим ноги епископом в тесную жаркую ризницу, он с удивлением обнаружил там Уоллеса, сидевшего на единственной лавке, опершись на свой полуторный меч. Он даже не изобразил попытки встать с должным почтением, раздосадовав Брюса, о чем тот, впрочем, забыл, едва Уишарт раскрыл рот.

— Государи Перси и Клиффорд созвали силы и выступили через Дамфрис, — объявил Уишарт без предисловий. — Пятьдесят тысяч человек, или так мне поведали.

Уоллес даже не моргнул, но его кулаки крепче стиснулись на рукояти меча, и Брюс услышал, как кончик клинка вгрызся в каменный пол. Увидел сокрушенное лицо Уишарта и тотчас постиг суть дела.

— Вы рассчитывали, что времени будет больше, — обвиняющим тоном заявил он, и Уишарт угрюмо кивнул.

— До следующей весны, — проворчал епископ. — Эдуард далеко на юге с армией, которую хочет переправить во Фландрию, дабы сразиться с французами, к тому же он и подобные графьям Норфолку и Херефорду не в ладу из-за прав баронов и мыта на шерсть. Я и не помышлял, что войско будет готово до конца года, так что им придется переждать зиму и выступить весной. Я…

— Вы забыли про английских пограничных государей, — перебил Уоллес, устремив ледяной взор на раскрасневшееся, лоснящееся от пота лицо Уишарта. — Вы позабыли, что тень Длинноногого длинна, епископ, и подступает все ближе. И как такое допустил человек, слывущий, сказывал мне народ, архиплутом?

Уишарт с лязгом отмахнулся.

— Я не ожидал, что Перси или Клиффорд созовут войска, — проворчал он. — Думал, они поскаредничают, раз подымали столько шума из-за денег на французскую затею Эдуарда. Кроме того, Перси — внук де Варенна и не захочет, чтобы старый граф Суррейский выглядел дураком, правя Шотландией в звании вице-короля из своих владений в Англии.

Брюс с издевкой, грубо рассмеялся.

— Ну, добро, — тряхнул он головой. — В этом вы весь — строите козни и возглашаете с каждой кафедры, что сие есть королевство, государство, отдельное от Англии, со своим собственным королем — да настолько, сдается мне, что напрочь потеряли представление, как мыслят англичане.

— Что ж, вам ли не ведать, — ответил Уоллес подавленно, да и в улыбке Брюса не было ни намека на веселье.

— Перси и Клиффорду не по нраву заморские войны Эдуарда, — с горечью сказал Брюс. — Но это война не заморская. Эдуард считает эти земли не другим государством, а частью своего собственного, так что Перси и Клиффорду не отвертеться от сбора войск для подавления внутреннего мятежа, кем бы ни выглядел при этом дедуля де Варенн. Поступить супротив — измена. Кроме того, Эдуард придет, и никто из его государей на севере не пожелает предстать перед ним, не предприняв что-нибудь. Даже графу Суррейскому придется оторвать от места свою де-варенскую задницу и заплатить солдатам снова.

Уишарт скорбно потупился к полу, потом выпрямился, шумно выпустил воздух между мясистых губ и кивнул:

— Истинно, достаточно верно. Сие было недооценкой. Теперь придется с этим разбираться.

— Разбираться с этим?! — взревел Брюс. — И как же с этим управиться, по-вашему? Пусть даже у ваших шпионов в глазах троилось, смахивает на то, что англичан слишком уж много. Пятой части от пятидесяти тысяч будет довольно, ибо все, что я видел, ничуть не убеждает меня, что сей сброд под предводительством Уоллеса выстоит против них в чистом поле.