Роберт Лоу - Лев пробуждается

Ну вот, получай — продан по цене двух человек из Рослина. У Хэла во рту пересохло. Хердманстон поставлен под удар, и отец вместе с ним — однако же Хэл понимал, что Древлий Храмовник положил это на чашу весов — и все равно счел цену приемлемой.

— Значит, мы выступаем — куда? — спросил Хэл, скрепив дело столь же прочно, как отпечатав перстень в воске.

Мгновение Древлий Храмовник казался совершенно раздавленным, и Хэл, уразумев, какое бремя обрушилось на его костлявые плечи, вдруг захотел хоть чем-то его поддержать. Но ложь застряла у него в горле — да и следующие слова Древлего Храмовника все равно обратили бы все в насмешку.

— Эрвин, — произнес тот, и вымученная усмешка раздвинула его белоснежную бороду. — Уж Брюс-то пускается договоритися с мятежниками.

Хэл еще долго глазел в пространство, где был Древлий Храмовник, когда тьма уже поглотила того, пока его не разыскал Сим, хмуро поинтересовавшись, с какой стати он буровит дыры во тьме. Хэл поведал, и Сим надул щеки.

— Сиречь мы мятежники? — провозгласил он, разводя руками. — Ей-богу, сие посеет раздор меж нами и вьюношей, который тоже только что просил нашей помощи. Не стану о том поминать.

Граф Бьюкенский находился в сводчатом подвале — самой холодной дыре в Дугласе, ставшей местом упокоения таинственного трупа. В мягком рассеянном свете раннего утра было видно, отчего Брюс побелел, как плат, когда тело от его рывка выскочило из перегноя чуть ли не ему в лицо.

Киркпатрик тоже выглядел оглоушенным, — впрочем, никто не напевает славословия маю при виде полусожранной гнили, несомненно бывшей человеком, да притом явно состоятельным, судя по качеству остатков одеяний и перстням, до сих пор украшающим его полуобглоданные пальцы.

Значит, не грабеж, потому что разбойник снял бы кольца и обшарил бы подмышки и муди, где разумные люди держат бо́льшую часть своей крупной монеты. У покойника был кошелек с мелочью в заплечной суме вкупе с чем-то вроде запасной брака, но никакого оружия. Поначалу никто не хотел даже близко подойти к трупу, кроме Киркпатрика, а когда тот его покинул, то заперся с Брюсом.

Брезгливо морщась, Бьюкен принял бремя ответственности на себя и теперь поманил Хэла и Сима Врана к тому месту, где на плитах пола лежали смердящие останки. И медленно проговорил на безупречном английском, дабы понял Сим Вран, скверно разумеющий по-французски:

— Сивый Тэм поглядел, но почти ничего, кроме того, что тот мертв не меньше года, не сказал. Говорит, он всего лишь охотник, но вы сами и Сим Вран — те самые, кто ведает о телах, убиенных насильственно. Я склонен согласиться.

Хэлу пришлось не по душе нежелательное умение, коим пожаловал его Сивый Тэм, равно как не хотелось ему сидеть взаперти с Бьюкеном после событий на охоте и беседы с Древлим Храмовником; но, судя по всему, граф был не настроен, чтобы его планы порушились из-за какого-то мелкопоместного дворянчика из Лотиана и пары великолепных псов. Хэл не мог не восхититься, как тот походя отмахнулся от несостоявшегося кровавого убийства, но не хотел быть накоротке с этим человеком, имеющим предписание охотиться на мятежников на севере, изданное отдаленной грозой в лице короля Эдуарда.

Думал было отказать графу под тем предлогом, что не хочет даже близко подходить к гнойным останкам, но видел лицо Киркпатрика в тот миг, когда поводья Брюса выдрали пугало из земли, а потом во время долгой обратной поездки. Да к тому же любопытство подпортило бы отказ, и без того представляющий собой наглую ложь. Сглотнув, движимый желанием знать, Хэл поглядел на Сима Врана. Тот в ответ лишь пожал плечами.

— Мудрец колеблется, дурак решителен, — со значением проворчал он, а потом, видя, что слова не произвели ни малейшего влияния, последовал за Хэлом к мертвечине, стараясь дышать ртом, чтобы приглушить обоняние.

— Хвала Христу, — проговорил Бьюкен, закрывая нижнюю часть лица ладонью.

— Во веки веков, — в один голос откликнулись оба.

Потом Сим потыкал своей облаченной в латную рукавицу рукой в останки, приподнял что-то — то ли ткань, то ли гнилую плоть — и указал на небольшую отметку на иссиня-черном лоскуте.

— Заколот, — объявил он. — Снизу вверх. Кинжал с узким клинком — поглядите на края вот тут. Судя по виду, махонький, с желобками. Прямо в сердце, порешил насмерть.

Хэл и Сим переглянулись. Удар мастера, нанесенный особенным оружием, и держать при себе подобный кинжал будет только человек, использующий его для убийства регулярно. Сгоряча Хэл чуть не спросил Бьюкена, не охотились ли они с Брюсом в этих лесах прежде и не лишились ли при этом пажа. Подумал о двух дирхаундах, умасливаемых елеем и похвалами, и о мертвом алане, похороненном горюющим доезжачим.