Герберт Рид - Зеленое дитя

Бывало, он жаловался, что когда-то отобранные им самим образцы больше его не радуют:

«Людям чаще всего удается разграничивать два вида чтения: чтение как хобби и чтение ради практической пользы. Многим удается в течение всей жизни поддерживать это равновесие, и, даже если они его утрачивают, чтение, как правило, остается частью их досуга. Профессиональный же литератор оказывается в жалком положении заложника собственного дела: что бы он ни читал, должно лить воду на его мельницу, и, чем дальше, тем все реже может он позволить себе прочитать книгу просто ради удовольствия» {8} 8 Г. Рид, «Разноцветное пальто», стр. 305. .

Неудивительно, что многие его книги — это плод литературного заказа: он писал рецензии для «Таймс литерари сапплмент», искусствоведческие статьи (например, «О значении искусства») — для «Листенер»; часто его просили написать цикл лекций на определенную тему.

Может показаться, что только чужое творчество питало его деятельность Зоила, но это не так Он был убежден, — то было его кредо писателя и критика, — что «вся наша жизнь есть отзвук наших самых первых детских ощущений, и свою личность, все наше духовное бытие мы впоследствии сознательно строим посредством изменения и сочетания тех первоначальных реакций» {9} 9 Г. Рид, «Невинный взор». . Познакомившись с трудами Фрейда, и особенно Юнга, он заговорил о возможности применения идей психоанализа в литературной критике.

«Произведение искусства… имеет соотнесенность с каждой областью сознания. Оно черпает энергию, свою безотчетную и таинственную власть из id, которое следует полагать источником так называемого «вдохновения». Связанность формы и цельность придает ему ego, и, в конечном итоге, его всегда можно увязать с теми идеологическими построениями и духовными устремлениями, которые являются своеобразным порождением superego… Важно отметить, что, согласно психоанализу, художник изначально тяготеет к неврозу, и только занятия искусством как бы не дают осуществиться фатальной предрасположенности. Именно искусство, творчество возвращают художника к реальности. По-моему, это проясняет возможную положительную роль психоанализа в работе критика: она состоит в утверждении реальности посредством сублимирования любой изначальной предрасположенности к неврозу. Психоаналитик, по определению, должен уметь разграничивать рояльное и невротическое начала в художественном или квазихудожественном произведении, чем нам и полезен» {10} 10 Г. Рид, «Сборник литературно-критических эссе», стр. 137–140. .

Рид использовал психоаналитический подход в своих эссе о Вордсворте и, особенно, Шелли. Читателю же, в свою очередь, интересно применить психоанализ к самому автору, увлеченному психоанализом.

С отцом это не трудно. Он любит отождествлять себя с художником, чьи обстоятельства жизни ему близки:

«Так сложилась детская судьба Смоллетта [12] Тобиас Джордж Смоллетт (1721–1771) — английский поэт, романист и переводчик. , что эта чувствительная и гордая натура должна была постоянно укреплять в себе дух самостоятельности. Ребенком он лишился отца, и, хотя семейный достаток позволил его родным дать ему достойное образование, оно не соответствовало его запросам. В пятнадцать лет его отдали в ученики хирургу, но уже тогда было ясно, что медицина — не его удел. Его влекла к себе литература, ему были интересны гуманитарные дисциплины, причем ни то, ни другое не вызывало у него малейшей восторженности, — дальше мы это увидим. Я хочу сказать, Смоллетт никогда не рассматривал интеллектуальный успех как компенсацию физических недостатков, — скорее он, как Гете, видел в нем естественное доказательство гениальности». {11} 11 «Литературно-критические эссе», стр. 100.

А его описание северного темперамента Вордсворта, которое я привел выше, — что это, как не оправдание собственной «твердокаменной сдержанности»?

«Бесспорно, такая «броня» — наилучшее средство защиты; история знает немало тому примеров Да и в семейной жизни она тоже спасает с ней можно по-деловому справляться со всей этой суетой — рождением детей, смертью родственников, свадьбами — словом, с грозящим задавить тебя бытом» {12} 12 Г. Рид, «Вордсворт», стр. 37. .

Сам он, надо сказать, умел по-деловому справляться с житейскими невзгодами: это видно по тому, как он быстро, без долгой суеты, похоронил мать и сбежал от первой жены.

Возникает вопрос: не из желания ли оправдать свои поступки стремился он возвысить искусство, представив его несравненным благом? В «Искусстве здесь и сейчас» недвусмысленно дается понять, что пророком современного искусства Гоген стал потому, что сумел целиком посвятить себя живописи, хотя это стоило ему работы в банке, «и ему пришлось оставить жену и детей». Другой литературный пример — Стерн [13] Лоренс Стерн (1713–1768) — английский прозаик, автор новаторских романов «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» и «Сентиментальное путешествие», служивший священником в йоркширском приходе. , между прочим, тоже уроженец Йоркшира, известен тем, что был не в ладах с женой. Но самой явной попыткой отца оправдаться стала его книга «В защиту Шелли».