Виктор Иутин - Кровавый скипетр

Иоанн, не мигая, смотрел перед собой, и свечи отражались в его больших стеклянных глазах. Он понимал, что навсегда останется в памяти народа как первый царь на Руси. Но достаточно ли этого, чтобы быть великим правителем?

Глядя на Иоанна, Макарий торжественно произнес:

– Тебя Господь Бог избрал на земле, вознес и посадил на престол Свой. Чти прежде всего Святую Церковь, в которой получил второе духовное рождение во Святом Крещении. Бояр же своих и вельмож жалуй и береги по их Отечеству и ко всем же князьям и княжатам, и детям боярским, и ко всему христолюбивому воинству буди приступен и милостив и приветен, по царскому своему сану и чину. Ты – пастырь их! Суди людей своей правдою, стой на страже Церкви Православной! Да покорятся тебе все варварские языки [14] Тут имеется в виду покорение Казанского, Астраханского и Крымского ханств. . Верное исполнение долга своего, который есть христианский подвиг, позволит тебе, великий государь, войти в радость Господа!

Замолчав, Макарий перекрестил Иоанна и добавил:

– Во имя Отца, и Сына, и Духа Святого. Аминь.

Затем он и митрополит сели в золотые кресла, возле которых стоял стол, укрытый богатой парчой, а на столе лежало то самое блюдо со сверкающими золотом царскими регалиями – бармами и шапкой Мономаха. Иоанн всю службу сидел недвижно, не глядя на Макария, пытался отвлечься от волнительных мыслей, вслушиваясь в церковное пение, которое его всегда завораживало. Но сейчас отвлечься не удавалось, мысли были совсем об ином. Вдруг вспомнилась мама, которая, к великому сожалению, не дожила до этого дня. Как бы она была рада видеть это! Но она видит – Иоанн твердо верил в это, а сердце вдруг защемила неизгладимая тоска. Казалось, еще немного, и глаза станут мокрыми от слез. Но наступила вдруг тишина в стенах величественного собора, и митрополит медленно и властно поднялся со своего места. Голоса певчих смолкли, перестали перешептываться и свидетели венчания. Было лишь слышно, как гудит сильный зимний ветер за каменными стенами собора. Иоанн тоже поспешил подняться, и печальные мысли вдруг улетучились – вот сей момент!

Макарий возложил на него крест Животворящего Дерева, бармы и шапку Владимира Мономаха, далекого предка юного государя, произнося громогласно:

– Яко твоя держава и твое есть царство!

И тогда начались поздравления многочисленных придворных и духовенства. С этого мгновения в России появился первый царь ! Изображенные на фресках святые, и покоившиеся в соборе святители будто тоже присутствовали тогда там, пришли узреть, что труды их по укреплению христианства и государства Московского прошли не зря, и теперь у страны единый правитель, царь!

Когда отслужили обедню, вышел Иоанн к безмолвному народу, весь в золоте, с царскими регалиями, светящийся, словно божество. Тут же и прокатилась волна восторга у толпы перед собором, кто-то упал в обморок, кто-то плакал от счастья, кто-то рвался вперед, лишь бы оказаться поближе.

Иоанн прошел по бархату и камке во дворец, на всем пути немой брат государя Юрий посыпал царя золотыми деньгами, а мису, откуда он брал монеты, нес Михаил Глинский. Оба шли в нарядных ферязях, сафьяновые сапожки их сверкали камнями. А затем с крыльца дворца окольничие и бояре стали разбрасывать в толпу милостыню, учинив тем самым давку – каждый пытался унести с собой хоть частицу того, что было бы связано с этим днем.

Впрочем, лишь через годы другие государства признают Иоанна царем. И пока еще не предвидели того, что за великая сила растет с тем самым на востоке, имя которой Россия…

Уже тринадцатого февраля Иоанн женился. До этого состоялся смотр невест – обряд, заимствованный у Византии (Иоанн и вправду стал считать Россию наследницей погибшей империи). Каждый благородный служилый человек должен был прислать в Москву молодую девушку из своей семьи, дабы иметь возможность породниться с государем. Выбирали самых достойных. Для девушек и их родни это было настоящее испытание. Девиц тщательно осматривали лекари в их родных городах, а потом и наместники. Тут и там слышался женский плач и причитания – «недостойные» красавицы ревели навзрыд, сопели возмущенно их отцы и братья. Тех, кто прошел первый смотр, отправляли в Москву, где на них лично уже глядел сам государь. Знакомясь с девушкой, давал им в подарок дорогие узорчатые платки. Здесь-то девушки и их родня изощрялись в кознях и интригах, дабы очернить соперников. Это была настоящая борьба, жестокая, беспощадная.