Виктор Смирнов - Колокол и держава

Опытные наставники учили юного послушника раскрывать еретиков, отличать заблудших от закоснелых, входить в доверие, вызывать на откровенность и прочим хитростям. Юноша оказался способным учеником, и курция ордена решила отправить его для дальнейшего обучения в испанский монастырь Санта-Крус. Здесь молодой доминиканец стал свидетелем свирепых расправ над еретиками, присутствовал на допросах, видел, как на городских площадях разыгрываются страшные мистерии аутодафе. Он удостоился личной аудиенции с Великим инквизитором Томасом Торквемадой и был потрясен несгибаемой волей и фанатичным упорством этого человека в преследовании врагов церкви.

Когда до Рима докатились слухи о том, что в Московии открылась опасная ересь, орден Святого Доминика решил прийти на помощь Русской православной церкви, пусть и заблудшей, но все же единоверной. Воспользовавшись просьбой Новгородского архиепископа Геннадия прислать переводчика с латыни, приор ордена остановил свой выбор на брате Вениамине, поскольку тот был славянином по рождению и успел проявить себя как искушенный борец с ересями. Напутствуя Вениамина, приор приказал ему раньше времени себя не раскрывать, а тщательно собирать улики против еретиков, предъявив их в самый решительный момент.

Все годы, проведенные в Новгороде, Вениамин неукоснительно следовал этому приказу. Держался скромно, не вступал в религиозные споры, не обличал инакомыслие, а, напротив, являл широту взглядов и терпимость к мнению других. И вскоре смиренного монаха перестали опасаться, не подозревая, что после каждой такой беседы Вениамин тщательно записывает сомнительные высказывания своих собеседников.

Увы, покамест его улов был невелик. Напуганные показательной расправой над еретиками, новгородцы предпочитали обходить опасные темы. Вениамин уже начал думать, что теряет здесь время понапрасну, когда до его ушей дошли слухи о том, что в Юрьевом монастыре появился новый игумен по имени Кассиан. Говорили, что это ставленник известных московских вольнодумцев братьев Курицыных, что, выполняя их волю, он отдал большую часть земель монастыря в государеву казну и что к нему в обитель зачастили уцелевшие еретики и ведут там богохульные разговоры.

Почуяв запах добычи, Вениамин попросил Кассиана о личной встрече, однако тот, наслышанный о мрачной славе ордена Святого Доминика, от встречи уклонился. Размышляя о том, как подобраться к хитрому игумену поближе, Вениамин подумал о софийском библиотекаре Герасиме, которого он уже давно внес в свой список подозреваемых. Оба были заядлыми книгочеями, и, проводя целые дни в Софийской библиотеке, доминиканец часто заводил с Герасимом откровенные разговоры. Отлученный из-за второго брака от проповедничества, Герасим нуждался в слушателе, а слушателем Вениамин был просто замечательным. В пылу спора дьякон часто делился своими сомнениями, которые весьма смахивали на ересь. Однажды, к примеру, усомнился в таинстве Евхаристии, сказав, что не может признать кусочки теста, испеченного старой просфирней Лукерьей, телом Господним, а фряжское вино, привезенное ганзейскими купцами, кровью Спасителя. Эти крамольные слова доминиканец занес в особую тетрадь, в которой он собирал все еретические высказывания, услышанные им от новгородцев.

В тот вечер Вениамин, как обычно, засиделся в Софийской библиотеке допоздна. Дьякон Герасим уже собрался напомнить ему, что книгохранилище пора закрывать, когда монах заговорил сам:

– Мне нужно поговорить с тобой, отец Герасим, но так, чтобы о нашем разговоре не знала ни одна живая душа.

Некоторое время доминиканец углубленно молчал, перебирая четки, а затем продолжал:

– За время нашего знакомства я смог убедиться, что ты истинно верующий христианин. Неважно, что я католик, а ты исповедуешь православие. Сейчас мы должны забыть о наших разногласиях, ибо на христианский мир надвигается страшная угроза. Имя ее – евреи! Прикрываясь наукой и просвещением, они разносят заразу неверия, растлевают души христиан, обращают их в жидовство.

Монах перевел дыхание и продолжал:

– На римском престоле ныне восседает Родриго Борджиа, подкупивший всю курию кардиналов и провозгласивший себя папой Иоанном VI. Свет не видел более гнусного сластолюбца и развратника! Он сожительствует с собственной дочерью Лукрецией и меняет любовниц чаще, чем сандалии! Его сын Чезаре устраивает для кардиналов банкеты, где блюда разносят голые проститутки, а потом кардиналы соревнуются друг с другом в соитиях, и за это им дают призы, как скаковым жеребцам.