Зиновий Давыдов - Корабельная слободка

Солдатик обернулся и увидел однорукого человека с сивыми баками и серебряной медалью на георгиевской ленте.

— Я, дяденька! — откликнулся молодой комендор. — Ну?

— Давно ты деда в баню водил? — спросил Елисей.

Солдатик осклабился:

— Года два будто, как банились с дедом. Ну?

— А деда ты в бане из шайки окатывал?

— Гы! — хмыкнул солдат. — Бывалоча шаек десять хлестнешь в деда. Ну?

— А ты возьми вот ушат, — показал Елисей, — и хлестни по орудию. Лучше будет.

Солдат сделал, как сказал Елисей. «Никитишна» окуталась паром.

— Ну? — сказал солдат.

— Все «ну» да «ну»! — проворчал Елисей. — Молодо-зелено… Стань в сторонке, гляди.

И Елисей навел и сделал выстрел.

— Зацепила! — крикнул сигнальщик. — В амбразуру ему угадал.

И верно: вражеская пушка, рявкавшая весь день, вдруг замолчала.

— То-то, — сказал Елисей. — Эх, старушка! — Он ласково погладил уже просохшее орудие и вздохнул — Ох, и бывало же! Ты да я, да мы с тобой…

И он стал наводить и стрелять, наводить и стрелять…

Дедушка Перепетуй уже три месяца жил в Одессе у сына. В Одессе было спокойно, неприятель там больше не появлялся.

Каждое утро дедушка в одном жилете, без сюртука, выходил на терраску к утреннему чаю. Дедушка пил чай медленно, по-стариковски. Не успевал он еще и с первой чашкой управиться, как Михаил, сын дедушки Перепетуя, срывался с места и убегал в порт на работу. Жена Михаила, Настюша, прихватив с собой камышовую корзинку, отправлялась на рынок. А внучек дедушки Перепетуя, Павлушенька, возился в куче песку на заросшем травою дворике. Дедушка оставался на терраске один, один со своей зеленой тетрадью.

Скоро уж и она, зеленая тетрадь, должна была кончиться у дедушки вся: столько за последний год было событий, а дедушка вел свою летопись великих дел аккуратно, не пропуская ничего. По дедушкиной зеленой тетради можно было проследить весь ход этой войны, начиная с нападения турок на Николаевский пост и уничтожения турецкого флота при Синопе.

Дедушка своим старинным слогом подробно описал, как злодейски бомбардировали англо-французы Одессу, как вторглись они потом в Крым близ Евпатории и как незадачливые царские генералы проиграли сражение на Альме. «Впрочем, — писал дедушка, — торжеству неприятеля способствовали превосходство его в людях и вооружении. Так что после Альмы напал на светлейшего князя Меншикова великий страх. Убоясь быть отрезанным с армиею своею от коренной России, вывел он свои войска из Севастополя к Бахчисараю. Но одумался и вернулся в Севастополь, перехитрив неприятеля: направил его на Южную сторону, а там Корниловым, Нахимовым и Тотлебеном была к тому времени построена непреоборимая линия обороны».

Вслед за этим дедушка описал захват англичанами Балаклавы и как капитан Стаматин с одной инвалидной ротой отражал натиск целой армии. «Ветхий старец сей не посрамил русского имени, — писал дедушка Перепетуй о капитане Стаматине. — Ныне, излечася от многих контузий и потрясений, проживает, всеми чтимый, в городе Симферополе на покое».

После этого дедушка исписал не одну страницу, рассказывая о жестоких бомбардировках Севастополя и как с каждым днем все больше разрушалась Корабельная слободка. «Чтобы заставить неприятеля снять осаду, — писал дедушка, — были у нас с ним сражения и за пределами Севастополя: были бои при Балаклаве, и на Инкермане, и на Черной речке, не повлекшие, однако, за собой достижения цели. Но на Кавказском театре войны мы перешли турецкую границу и вошли в город Баязет, а могучую крепость Карс взяли в тесную блокаду. Начальником же сей крепости Карс будто бы Вассиф-паша, но подлинно известно, что командирствует во всем англичанин Вильямс».

Так же было в эту войну и на Балтийском море, где английский адмирал Непир даже думать бросил подойти к Кронштадту. Посмеиваясь в усы, дедушка Перепетуй старательно вывел в своей тетради стишок: «А тебя, вампир адмирал Непир, ждет у нас не пир. Близок локоть, да не укусишь!»

«Пространно отечество наше, — писал дедушка, — и много омывает его морей и океанов. В своем адском умысле сокрушить Россию отторжением от нее Крыма, Кавказа, Финляндии, Привислянских и Балтийских земель, неприятель на всех морях устремлял свои армады к берегам, на коих развевается флаг наш. Но всюду терпел урон и поворачивал вспять. Ибо, забравшись в Белое море, бомбардировал древний монастырь Соловецкий. А вот и не дали вражеской ноге ступить на русскую землю, хотя палил неприятель по монастырю со своих кораблей беспрерывно поболее восьми часов сряду.