Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

– по патентно-лицензионной работе,

– по рекламной работе,

– для руководителей системы Минвнешторга,

– для работников загранаппарата,

– для работников смешанных обществ,

– для руководителей смешанных обществ,

– курсы чешского языка.

Создавалось впечатление, что для Главного управления кадров и учебных заведений Минвнешторга обучение персонала на разных курсах было самоцелью или способ лишить работников личного времени, чтобы успешнее заниматься бизнесом. Хотя дело и так стояло у нас на первом месте. Об этом можно было бы написать отдельную книгу, но я ограничусь наиболее занимательными проектами и сделками, которыми занимался сам.

Первое лицензионное соглашение, которое я подготовил, было заключено уже в начале 1971 года с западногерманской фирмой Металлгезельшафт АГ на технологию производства сплава-заменителя бериллиевой бронзы, разработанную в институте ГИПРОЦветметобработка под руководством профессора Шевакина. В ходе переговоров пришлось многому научиться у нашего зам. директора Саши Кудряшова, назначенного после отъезда Гусева и который был прикреплен ко мне для ведения переговоров с немецкоговорящими фирмами. Эта сделка запомнилась мне не только потому, что она первая, но ещё и тем, что случилось после того, как фирма стала у себя осваивать лицензию: при первой плавке был взорван производственный цех. Оказалось, что ответственный за внедрение решил, что ему достаточно рецептуры сплава и помощи наших специалистов не требуется (Какие тут у русских могут быть секреты?). Кончилось тем, что фирма его уволила.

В ходе этих переговоров я так же понял, как значительна может быть помощь наших специалистов промышленности не только при решении технических вопросов: знание конъюнктуры рынка по отдельным вопросам – ведь при оформлении своего авторства они должны были перелопатить всю информацию о конкурентных разработках; организация представительских мероприятий – ведь организации Минвнешторга были строго ограничены в представительских расходах, при приеме иностранных делегаций. Нам разрешался один – максимум два обеда в пределах 3-х рублей на человека (по количеству членов делегации, 2-х представителей внешторга и 1-2 – от промышленности) и только с согласия зам. министра разрешалось увеличить эту норму до 4-х, максимум 6 рублей. При продаже же лицензий, по действовавшим тогда в СССР нормам, полученные средства распределялись следующим образом:

– в валюте: 80% зачислялись на счета соответствующего министерства с правом организаций-разработчиков претендовать на 50% этой суммы. 3%, но не выше Ленинской премии, т.е. эквивалента 20.000 рублей по каждому зарегистрированному изобретению, выплачивались в форме чеков Березки (а потом – просто зачислением на валютные счета) авторам авторских свидетельств и патентов, включенных в проданную лицензию, на основании подписанного ими протокола распределения (за этим следил Госкомизобретений). Остальные средства сдавались в Госбюджет;

– в рублях: Лицензинторг выплачивал организациям-разработчикам средства на изготовление (копирование) и перевод на иностранные языки технической документации, изготовление образцов, инжиниринг, проведение испытаний и т.д. на основе протоколов согласования. 5% поступлений распределялось для премирования конкретных лиц, принимавших непосредственное участие в продаже лицензии и выполнении условий соглашения. Для этого Объединение готовило проект протокола, по которому 60 – 80% полагалось соответствующему министерству (в т.ч. более 50% – организации-разработчику), остальная часть премиального фонда – Объединению, ГКНТ (за оформление разрешения на продажу), Госкомизобретений – (оформление авторских свидетельств и т.д.) и Торгово-Промышленной палате (патентование за границей, организация и оформление выставок). 2% – удерживались объединением в качестве комиссионных по сделке.

Поэтому многие организации сами выделяли представительские средства для успешного завершения переговоров. При этом, как правило, либо выписывались премии авторам изобретений, которые сами сдавали их в фонд организации переговоров (наиболее часто), либо просто собирали эти средства с авторов и участников переговоров – с тех, кто в случае продажи, получил бы намного больше.

Когда я разбирал почту, доставшуюся мне по наследству, то обратил внимание, что очень много вопросов и запросов на дополнительную информацию поступило по так называемому КИВЦЭТу – кислородному взвешенно – электротермическому процессу, информация по которому в качестве рекламы была опубликована нашим объединением в нескольких международных рекламных каталогах изобретений. Решил разобраться. Попросил разрешения на командировку в г. Усть-Каменогорск, где располагались 2 института, разработавших эту технологию. В одном из них функционировала опытная установка по переработке полиметаллических руд с прямым восстановлением меди и цинка. На месте познакомился с главным автором – Сычевым, а также узнал, что ещё одна (опытно-промышленная) установка работает на Иртышском полиметаллическом комбинате в селе Глубоком той же Восточно-Казахстанской области. Выяснилось, что посещение этой области, граничащей с Китаем, иностранцами почти невозможно. Договорился с Сычевым и директором института – Гецкиным, что в самые короткие сроки они подготовят расширенное технико-экономическое описание процесса, в т.ч. на английском языке. Что они успешно выполнили. После командировки попросился на прием к заместителю министра цветной промышленности Костину Владимиру Николаевичу, одному из соавторов изобретения, в прошлом – директору Иртышского комбината. Он же отвечал в министерстве за организацию патентно-лицензионной работы. Согласовали программу совместных действий по продаже лицензии. До 1973 года все наши попытки продать лицензию упирались в невозможность продемонстрировать работоспособность технологии – на все наши обращения в КГБ мы все время получали отказы. Снятый за это время фильм о работе установок никого не убеждал в необходимости вкладывать средства. Тогда Владимир Николаевич рекомендовал мне вновь съездить в Усть-Каменогорск и поговорить с Первым секретарем Крайкома партии Протасовым, который до перехода на партийную работу был директором института и одним из авторов изобретения. В ходе встречи Протасов попросил меня при следующем обращении в КГБ с просьбой о посещении сразу же позвонить ему (он дал свой личный телефон). А пока я продолжал переписку с целым рядом инофирм. В конце концов Куракину надоела бесполезная трата времени и средств на проработку этой темы и он категорически запретил мне дальнейшие попытки продать лицензию. Пришлось организовать звонок, а потом и встречу, Костина с Куракиным. Договорились, что я буду продолжать работу по теме только во внеурочное время, ведя личную переписку с Костиным, что противоречило принятым нормам: с заместителями министров должны общаться заместители Председателя Объединения, директора контор и, в порядке исключения, зам. директоров, т.е. лица, перечень которых с доверенностью совершать сделки от имени Объединения опубликован в журнале Внешняя торговля.