Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

19 октября 1970 года, придя первый раз на работу, захожу к Пузанову и, вместе с ним, идем к Председателю. Владимир Александрович, которого, как я потом узнал, за глаза называли папа, порасспросил меня о жизни. Обрадовался, что я выпускник МВТУ: Вас у меня почти 80%. Долго смеялся, когда Пузанов показал ему мою армейскую аттестацию. Спрашивает кадровика: – Куда рекомендуешь и кем?

– К Куракину, инженером. О старшем инженере будем говорить после испытательного срока.

– Согласен. Молодой человек желаю Вам успешно освоиться. Что Вы собой представляете, будем судить не по бумагам, а по делам. Павел Григорьевич Вас проводит.

Это был первый и последний разговор, когда Салимовский обращался ко мне на Вы. После этого он всегда по-отечески ласково тыкал.

Пока идем с 8 на 9 этаж Пузанов, объясняет, что экспортная контора № 1, куда он меня ведет, специализируется на черной и цветной металлургии, тяжелом машиностроении, станкостроении, автомобилестроении и авиации. Предыдущий директор конторы командирован за границу, а на его место назначен самый молодой из директоров Министерства внешней торговли – Борис Евгеньевич Куракин, который сейчас в отъезде.

В конторе небольшое возбуждение. Оказывается зам. директора, Гусев, вчера устраивал проводы по случаю своего назначения Торгпредом в Никарагуа. Он показывает мое рабочее место, придвигает кипу бумаг, накопившихся более, чем за два месяца: Твой участок – цветная металлургия и станкостроение. Срочные письма обработаны другими сотрудниками – копии тоже здесь. Меня не беспокой – я уезжаю. Если будут вопросы – обращайся к эксперту, Вадиму Николаевичу Агафееву, он, как старший по возрасту, будет твоим наставником. Он же подготовит план твоего вхождения в должность, который должен утвердить по приезду Куракин, и он же будет контролировать его исполнение.

Знакомлюсь с людьми, делопроизводством и с делами. Агафеев, которого в конторе за его немногословность и вальяжность в движениях и поступках называли Красна девица, не очень любил мои дёрганья и объяснял чересчур кратко. Поэтому чаще других я обращался за советами к Мише Васильеву, уже несколько лет работавшим в конторе, и Володе Ефремову, который хоть и работал недавно, но окончил дневное отделение ВАВТ – Всесоюзной Академии внешней торговли, в то время как большинство работников, включая Куракина, получало или получило 2-ое высшее образование на вечернем отделении. После возвращения Бориса Евгеньевича из командировки он, пригласив к себе и Пузанова, вызывает меня к себе. Подробнейшим образом расспрашивает обо мне, о семье, как учился, где и чем занимался, проверяет мои знания в английском языке. Несмотря на некоторые сомнения Пузанова (Он же на испытательном сроке), просит незамедлительно устроить меня на курсы повышения квалификации оперативных работников и, по возможности, на 3-ий или 2-ой семестр курсов английского языка (Мне нужен грамотный работник, а расходы по обучению переживем!). Напоследок спрашивает:

– Что означает запись в аттестации о нелюбви к начальству?

– Что записано, то и означает: нелюбовь к начальству не скрываю, а говорю об этом в глаза.

– И мне об этом скажете?

– Надо, чтобы вначале я Вас или что-то в Вас невзлюбил.

– Ну-ну. Посмотрим. Идите работать!

Надо признаться, что, за время совместной работы, не всё мне в Куракине нравилось: отсутствие пунктуальности, полное игнорирование некоторых событий или дел, которые, по его мнению, были неважными, хотя у других было и иное мнение, подразделение всех людей на ключевых, важных и просто…, на которых можно было особо не обращать внимания. Свое несогласие по таким событиям я Куракину всегда высказывал, хотя рикошетом мне за это часто доставалось. Но, с другой стороны, я оставался его преданным учеником, восхищавшимся незаурядными чертами и способностями учителя и начальника. Умение создать сплоченный и нацеленный на результат коллектив друзей и единомышленников, способность к иностранным языкам (свободное владение английским и американским языками, французским, итальянским, способность проведения переговоров на шведском и испанском, а также возможность поддержать разговор на японском и немецком); умение выделить главное и добиться по нему результата, быть гибким и, одновременно, жестким в переговорах, что также позволяло добиться наилучшего результата. Все его положительные и отрицательные черты были отражены в журнале Бизнес Вик за 1972 год (когда было подписано Советско-Американское торговое соглашение) в статье Стиль и тактика Советских торговцев. Кто есть кто в Советской внешней торговле? За эту статью (вернее, за отзывы в ней о Куракине, превышающие по объему отзывы о ком-либо ещё, включая руководство МВТ и ГКНТ) Борис Евгеньевич получил огромный втык от Смелякова. После этого он потребовал от меня, который в то время был ответственным по работе на рынке США, сдать и уничтожить все экземпляры журнала, полученные от наших американских торговых агентов.