Юрий Давыдов - Жемчужины Филда

А ПИНХУС БРОМБЕРГ, обретаясь в Петербурге, свои гешефты продолжал и по инстанциям ходил. Тотчас в обыденном сознании — кувшинность рыл. Давно пора расстаться нам с карикатурами классической литературы. Да никаких там рыл, а просто рыльный табачок, чтоб всласть понюхать. И общность трудового выраженья сутулых спин. Ах, вона что, там взятки, взятки, взятки. Но кто, скажите, девственность хранит? Лишь та, которую никто не пожелает. Чиновника желают страстно. Но, не впадая в мужеложство, дают то, что положено. Хожденье по инстанциям отнюдь не мука — там обходительные люди есть. Их нужно чуять. И Бромберг в этом преуспел.

Но, преуспев, зарвался.

Он, позвольте вам сказать, надумал учредить еврейское подворье. В Москве такое было. Но — в Петербурге?! Мда-с… Гм… И Пинхус обратился в органы. Не то чтобы внедрился, как это приключилось много-много позже, и не было сперва печали, ан после кровию блевали. Нет, Пинхус не внедрился, но обратился.

Был ли принят он тем немцем, который для государя православного держал в руках всю тайную полицию? Как мы ни бились, установить не удалось. Но вот что несомненно и вот что подозрительно — и прожектера, и коммунальный сей проект граф Бенкендорф препоручил Попову. Заметьте, именно Попову. Не потому, наверное, что тот учил Белинского, а потому, наверное, что научился сионизму он у Пестеля.

Вот вы плечами пожимаете: всего-то навсего гостиница… Ах, эта вечная славянская доверчивость! Да надо ж, наконец, под землею видеть хотя б на два аршина. Иль, голову подняв, увидеть крышу для сионистских шабашей. И перспективу просчитать, черт вас дери!

Ну-с, вникните, пожалуйста, в плоды соавторства Попова с Бромбергом. Именовался выкидыш нейтрально — «Положение о гостинице для евреев». О, тонкая игра, все шито-крыто, все для отвода глаз. Преамбула вполне благонамеренная: гостиница-де учреждается для лучшего наблюдения. И далее по пунктам:

а) устройством подворья уничтожатся вредные во всех отношениях еврейские пристанища у солдаток, коих мужья из евреев находятся на службе в Петербурге и в Кронштадте;

б) построить особый флигель для евреев, приезжающих в столицу из-за границы. В паспортах они евреями не обозначены, но, как свидетельствуют разыскания полиции, оказываются иудейского вероисповедания;

в) смотрителем назначить полицейского чиновника; жалованье от доходов гостиницы — 600 руб. и 300 руб. столовых, а также квартира и дрова. Смотрителя снабдить инструкцией от обер-полицмейстера;

г) дозволить постоянное жительство в гостинице еврею-резаку для забоя скота по иудейскому обряду, а также для обрезания детей, рожденных солдатками, указанными выше. Иметь в гостинице двух поваров-евреев, рассыльного и почтаря;

д) учредить гостиницу в черте города, но в отдалении, на Шлиссельбургском тракте;

е) назначить двух привратников из отставных солдат, дабы иметь строгий надзор за всеми приходящими к евреям;

ж) вменить привратникам ворота держать всегда на запоре.

На этом «ж» с запором поставим многоточие. Необходимы комментарии как информация для размышлений.

1. О солдатках.

Оставляя в стороне возможность рождения полукровок, менталитет которых занимает ныне лучшие умы Российской Федерации, отметим нижеследующее. В соответствии с цитированным «Положением» Бромберг П.И. имел, оказывается, некоторые основания для вызова в Петербург «человека, умеющего делать обрезание». Обязанности этого специалиста включали и забой скота. Но — «по иудейскому обряду»! Посему следует, очевидно, признать нравственную ответственность Бромберга П.И. за подготовку в столице империи ритуальных убийств. Однако, ради вящей объективности, придется снять с него подозрение в садизме. В обоих случаях — и обрезания детей, и убиения скота — Бромберг П.И. не рассчитывал на зубных врачей, как вообразилось Г-зону в часы гипертонического криза.

2. О солдатах «из евреев».

В годины проклятого царизма Инспекторские департаменты министерства военного и министерства морского ежегодно «спускали» циркуляры с перечнем «важнейших еврейских праздников» и указанием на то, что в такие дни «военнослужащие евреи должны быть увольняемы от обязанностей службы».

Отсюда, на наш взгляд, необходимо сделать два вывода.

Во-первых, солдатки, указанные выше, имели возможность зачинать детей не только от евреев, находящихся в командировке, но и от евреев, находящихся на срочной службе.

Во-вторых, хмурое утро нашей демократии отмечено, в частности, приметным, судя по прессе и ТВ, сближением православной церкви с Вооруженными Силами РФ. Не исключаются, стало быть, циркулярные указания о двунадесятых праздниках. Коль скоро демократия (разумеется, в принципе) не может быть менее либеральной, нежели монархический образ правления, не придется ли генералам и адмиралам считаться с календарем важнейших еврейских праздников, что вряд ли доставит удовольствие вчерашним коммунистам, да и всему офицерскому корпусу. На сей счет следует, вероятно, крепко задуматься и военным комиссариатам во время очередных призывов в армию и флот.