Игорь Пьянков - На линии [из жизни оренбургских казаков]

С удовольствием Эссен начертил на листе свою резолюцию: «Поселить на Затонный форпост».

2-го августа 1817 года Высочайше поведено причислить к Оренбургскому казачьему войску 243 черкеса, живущих в деревне Островной, и 176 служилых и ясачных татар, живущих в деревне Ускалыцкой и Новоумеровской, с исключением их из податного сословия.

Весной 1819 года Петр Кириллович Эссен отмечал двухлетие своей службы в Оренбурге. Привыкшему к геометрии Гатчино, город нравился своей строгой распланированностью. Пустой при князе кабинет обставился замершей в бессменном карауле мебелью. Вытертое локтями старика Волконского сукно на столе было заменено, и уже ничто здесь не говорило о его раздумьях и радениях к пользе края.

Сидя в генерал-губернаторском кресле и слушая зачитываемый адъютантом Германом рапорт коменданта Рассыпной крепости о миновавших ее солевозцах, Эссен не отказал себе в удовольствии позлорадствовать:

— Так-то, совсем изжитый умом старикашка… князь Григорья Семеныч! — прищелкивал языком, генерал выговаривал слова с сильным немецким акцентом. — Кня-язь! — растянул он с издевкой.

— Также. Петр Кириллович, хочу обратить ваше внимание, что Соляное Правление напоминает, что просило предместника вашего запретить рубку леса на левой стороне Урала, так как вся земля в междуречье Урала и И лека отдана Промыслу, но сего не сделано, а препоручены леса эти комендантам крепостей Татищевой, Нижне-Озерной, Рассыпной и Чернореченской.

По жалобе управляющего Струкова выходило, что тамошние казаки и обыватели имеют в дачах, им принадлежащих по правой стороне Урала, распространяющихся от реки на двадцать пять верст по речкам, на сыртах, в колках, довольно строевого и дельного леса, что, по его мнению, служит основанием просить леса по левому берегу из заведования комендантов в ведение Илецкого соляного промысла.

— Не отлагая нимало, исчислите дачи крепостей вниз по Уралу со всеми между ними заселениями до дач войска Уральского. Порознь. Следует также осмотреть качество леса и к чему оный годен.

— Будет предписано уездному землемеру. — Герман выжидал, не последуют ли еще какие приказания.

Чуть приметным движением руки генерал отпустил адъютанта. Брезгливо сбив на пол опрометчиво забежавшего на сукно таракана, Эссен поднялся из-за стола, одернул полу безукоризненно сидящего на нем мундира. Придирчиво огляделся в огромном, в полный рост, зеркале. И наедине с самим собой Петр Кириллович не забывал, кем сделала его судьба.

Карьере его угодно было составиться сколь случайным, столь и счастливейшим образом. Служа в Гатчинском полку, где офицеры были лично известны императору Павлу, Эссен, как-то повстречавшийся на дороге с государевой каретой, был приглашен в попутчики. Императору зудело поболтать, он рассыпал вопросы и тут же за умные или показавшиеся таковыми отвесы произвел Петра Эссена в капитаны. А через час, высаживая на посыпанную красным песком дорожку гатчинского парка, Павел прощался со своим новым полковником…

От противоположной стены кабинета отражался в зеркале овальный, на массивных гнутых ножках столик. Поверх черной полировки лежала накануне заведенная под тушь карта. Широкие полосы делили недавно присоединенную к России землю между Соляным Промыслом и Новоилецкой линией. Здесь все казалось ясным: вот красная змейка, вот синяя…

Сегодня выходило сплошь заниматься Новоилецкой линией. Вот и Войсковой атаман рапортует… Обернувшись, Эссен подцепил со стола лист. У елецкий писал собственноручно. Кое-где строчки корежились:

«Ваше Высокопревосходительство! На мое предписание кантонным начальникам [5] Канто́нная система управления в Оренбургском крае была введена среди башкир, калмыков и казаков в 1798 г. В казачьи кантоны входили оренбургские, уральские, уфимские, самарские, исетские и илекские казаки. Внекантонным оставался лишь Оренбургский тысячный (Непременный) полк. сделать вызов: не будет ли желающих из войск для заселения Новоилецкой линии, получил я донесения, что таковых не оказалось.

Поставляю также уведомить, что Красноуфимская станица, состоящая в Пермской губернии, имеет в землях недостаток и весьма дальний переход из домов для исполнения службы на линию, что служит им немалым отягощением. А при том и в проезде для осмотра казаков казне разорение. Дабы от сих невыгод устранить оную станицу, не благоугодно ли будет Вашему Высокопревосходительству повелеть означенных красноуфимских казаков перевесть на линию Новоилецкую в форпосты Изобильный и Новоилецкий по пятидесяти семейств, а на половинные между ними отряды по двадцать пять…»