Джон Престон - Раскопки [litres с оптимизированной обложкой]

– Заметил что-нибудь еще?

– На нем был галстук-бабочка.

– Да?

– С пятнами.

– Да, – сказал я, – так я и думал. Ты видел его раньше?

Роберт покачал головой.

– Но мама его знала.

– Как ты это понял?

– Потому что он называл ее своей дорогой.

– Своей дорогой? И ей это понравилось?

– Думаю, она сделала вид, что не заметила.

– Ты не запомнил имя этого человека?

– Нет, простите, мистер Браун.

– Ничего, – сказал я. – Не важно.

– Но мистер Грейтли наверняка знает, – добавил он. – Он провожал его к маме.

– Да, он наверняка знает.

– Я могу сбегать спросить его, если хотите.

– Не нужно.

– Давайте сбегаю.

– Ну давай.

Он убежал и вернулся через несколько минут.

– Грейтли сказал, его зовут Филлипс. Мистер Чарльз Филлипс. Вы его знаете?

– Да, знаю его. Археолог. Из кембриджского Селвин-колледжа.

– Как думаете, что он здесь делает?

– Точно не знаю. Хотя думаю, что догадываюсь.

Все утро мы продолжали копать в середине корабля, там, где, как я подозревал, должна находиться погребальная камера. Боясь потревожить почву, я взялся за совок, щетку и лопатку. Времени, конечно, уйдет больше, зато так безопаснее. И хотя я старался не спешить, работал я куда более энергичнее, чем обычно. Как будто вокруг моей головы сомкнулся металлический обруч, становясь все туже и туже.

Тем временем я пробирался вперед, отскребал землю, чистил. Три полоски нежелтого песка уходили вниз на добрых четырнадцать дюймов, не становясь при этом светлее. Несмотря на то что я ничего не нашел, я был уверен в одном – никаких следов, что кто-то когда-то проводил здесь раскопки, не было. Это, конечно, не значит, что погребальная камера все еще цела. С другой стороны, трудно представить, как еще грабители могли проникнуть внутрь, не оставив следов. И если камеру действительно не тронули – что ж, любопытный человек должен был поинтересоваться, что внутри.

В конце дня, когда мы с Робертом закончили укрывать центр корабля, он сказал:

– Мистер Браун…

– Да?

– Я тут все думаю…

– Ты поосторожнее, а то так голова разболится. Так о чем ты все думал?

– Если к маме будут еще приходить, хотите, я буду держать ухо востро и расскажу, что услышу?

– Даже не знаю, – сказал я.

– Мне нетрудно.

– Я уверен, что нетрудно. Но даже если так…

– Я никому не расскажу. Это будет наш секрет.

– Секрет, говоришь?

– Мне же надо будет только слушать.

– Говорят, те, кто слушает, никогда не слышат ничего хорошего о себе.

Иногда Роберт выглядит так, будто его побили. Так бывает, когда он не понимает, что происходит, или чувствует себя лишним.

– Ну хорошо, – сказал я. – Будет наш секрет. Но только смотри не попадись.

– Не попадусь, мистер Браун, – сказал он, уже убегая к дому. – Обещаю!

На следующий день миссис Претти не выходила. Я предположил, что это потому, что она все еще плохо себя чувствовала, но потом Роберт сказал, что она уехала в Лондон. Он выглядел озадаченным, а когда я спросил почему, он ответил, что обычно она уезжает по средам, а сегодня четверг.

Кроме того, у него были кое-какие новости. Накануне вечером его матери позвонили из Министерства труда. Видимо, там всерьез озаботились навесом, говоря, что раскопки такой важности нельзя оставлять открытыми стихии.

Я сразу понял, что скоро ждать нам возле нашего корабля всяких дельцов. На навес уйдет несколько дней, и, очевидно, на это время все раскопки приостановятся. У миссис Претти, однако, такая перспектива особого восторга не вызвала. По словам Роберта, она приказала им убираться восвояси. Или что-то в этом духе.

– Она очень разозлилась, – сказал он. – Я из своей комнаты слышал, как она говорила по телефону. И она все еще сердилась, когда пришла, чтобы почитать мне. Потом мама вернулась вниз в гостиную и закрыла за собой дверь… Боюсь, это все, что я разузнал.

– Ты молодец, – сказал я ему.

– Правда?

– Правда.

Постаравшись, насколько это возможно, выкинуть эти новости из головы, я начал раскапывать западный конец камеры. Через несколько минут я наткнулся на что-то твердое. Разгребая землю, я нащупал край находки и начал его заглаживать. Через несколько часов я понял, что, похоже, нашел что-то глиняное. Примерно три фута в длину и восемнадцать дюймов в ширину. В середине дырка. В этом углублении я нашел несколько камней и два небольших кусочка древесного угля.

– Видел когда-нибудь такое, Бейз? – спросил Джон, когда мы все вычистили.