Эрик Джагер - Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

Кто она? Ведьма? Колдунья? Соблазнительница? Холодный порывистый ветер бил Маргарите в лицо, дергал за траурные одежды. Она, наверняка, кожей чувствовала эти тысячи взглядов, устремленных на нее со всех сторон, а в них — смесь сочувствия, враждебности и любопытства. Даже присутствие на разбирательстве в парламенте несколькими месяцами ранее не могло подготовить ее к такому испытанию.

Последним на поле выехал Жак Ле Гри со своей свитой из родственников и друзей, включая придворных графа, которые выступали его поручителями. Как человек, которого обвинили в тяжелом преступлении, Ле Гри тоже вызывал у собравшихся жгучее любопытство.

За ним так же следовали слуги, которые несли его щит и другое снаряжение, и паж, который вел под уздцы боевого коня. По иронии судьбы на гербе Ле Гри присутствовали те же цвета, что и на гербе Карружа, только в сочетании наоборот — серебряное поле, перечеркнутое красной лентой.

Поравнявшись с огражденной ареной, рыцарь и оруженосец проследовали каждый на свою сторону арены: Карруж и его свита подъехали к воротам справа от королевской трибуны, а Ле Гри и его свита — к воротам слева. Каждый остановился рядом с собственным небольшим военным лагерем с шатром, стулом и лесенкой, по которым ему предстояло взбираться на боевого коня. Маршал поединка покинул свое место рядом с троном короля и поехал к правым воротам. За ним также верхом последовали герольд и двое из четырех рыцарей, выступавших в качестве официальных свидетелей. Еще один герольд и два оставшихся рыцаря направились к левым воротам.

У правых ворот маршал поединка приостановил свою лошадь рядом с лошадью апеллянта и потребовал, чтобы тот громко назвал себя и причину, по которой он явился во всеоружии на поле боя.

Громко и отчетливо, чтобы его хорошо было слышно всем собравшимся, рыцарь ответил:

— Многоуважаемый сеньор, маршал поединка, по велению нашего государя короля, я, Жан де Карруж, рыцарь, явился к вам верхом и во всеоружии, как подобает благородному человеку, который обязан выйти на арену и сразиться против Жака Ле Гри, оруженосца, в распре, касающейся гнусного преступления, совершенного против моей жены, госпожи Маргариты де Карруж. В этот день я взываю к Господу нашему, Пресвятой Деве Марии и святому Георгию Победоносцу как свидетелям моей правоты. Я явился лично выполнить свой долг и прошу тебя предоставить мне мою часть поля, ветра и солнца и все, что в подобном случае необходимо и полезно. Настоящим я клянусь, что буду исполнять свой долг при помощи Божьей, Пресвятой Девы Марии и святого Георгия Победоносца. Я заявляю, что буду сражаться верхом или пешим, как сочту лучшим для себя, используя собственное оружие по своему усмотрению, как для нападения, так и для защиты, как перед боем и во время него, как позволит мне Бог.

После того как апеллянт сказал свое слово, на поле официально вызвали ответчика. По сигналу маршала герольд выкрикнул:

— Месье Жак Ле Гри, выйди и исполни свой долг против месье Жана де Карружа!

Маршал верхом пересек поле и, поравнявшись с Ле Гри, также потребовал, чтобы тот назвал себя и причину, по которой явился во всеоружии на поле боя.

Ле Гри громко ответил:

— Многоуважаемый сеньор, маршал поединка, по велению нашего государя короля, я, Жак Ле Гри, оруженосец, явился к вам верхом и во всеоружии, как подобает благородному человеку, который обязан выйти на арену и сразиться против Жана де Карружа, рыцаря, по причине постыдного обвинения, которое он обманным путем и несправедливо вынес против меня, очернив мое доброе имя и честь. В этот день я взываю к Господу нашему, Пресвятой Деве Марии и святому Георгию Победоносцу как свидетелям моей правоты. Я явился лично выполнить свой долг и прошу тебя предоставить мне мою часть поля, ветра и солнца и все, что в подобном случае необходимо и полезно. Настоящим я клянусь, что буду исполнять свой долг при помощи Божьей, Пресвятой Девы Марии и святого Георгия Победоносца.

После того как соперники высказались, они представили письменные версии взаимных обвинений. Каждый держал в руке сверток пергамента с кратким изложением его дела. Эти грамоты были приготовлены заранее адвокатами соперников. Сидя верхом и взирая друг на друга с противоположных концов поля, Карруж и Ле Гри размахивали свернутыми грамотами в воздухе словно мечами. Словесная дуэль в суде вот-вот должна была уступить место настоящей битве на поле. Маршал попросил короля объявить поле открытым для поединка.