Саймон Скэрроу - Римский орел. Орел-завоеватель

— Послушай, здесь никого нет, — раздраженно сказал второй часовой.

— Может, и нет.

— Ну так нечего тут и топтаться. Если какой-то воришка и подбирался к командирским вещам, то теперь он уже далеко. Давай забудем об этом.

Второй часовой двинулся прочь. Первый после короткой паузы неохотно последовал его примеру, ворчливо бубня себе что-то под нос.

А Катон под телегой изнывал от томления, какого он не испытывал никогда в жизни. Его правая рука медленно поползла к бедрам девушки, однако Лавиния свела колени.

— Нет! — прошептала она.

— Почему?

— Не здесь!

— А чем плохо здесь? — спросил он в отчаянии.

— Слишком холодно, неудобно. Хозяйка присмотрела местечко, где нас не потревожат. — Девушка крепко сжала его руку. — Пойдем.

— Госпожа Флавия? — изумился Катон.

— Тсс!

Лавиния потащила его за собой. Выбравшись из-под повозки, они постояли какое-то время и, убедившись, что все спокойно, скользнули к шатру. Ловко управившись со шнуровкой, девушка приподняла полог, пропуская своего спутника внутрь. Там царил непроглядный мрак, но Лавиния, видимо, хорошо знала дорогу. Катон споткнулся, ступая на деревянный настил.

— Прости, — прошептал он. — Куда ты ведешь меня?

— В самое укромное место, какое мы смогли отыскать.

— Мы?

— Госпожа и я. Идем же.

Они прокрались по длинному узкому коридору вдоль навесных, накрепко зашнурованных стен и вышли в просторной зал, где смутно темнели очертания большого стола. С легким смешком Лавиния толкнула Катона на мягкий диванчик и, когда тот упал, прилегла рядом с ним. Губы их тут же слились в поцелуе. Катон, прижимая очаровательную плутовку к себе, сдернул с ее головы ленту и провел ладонью по шелковистым, рассыпавшимся во все стороны волосам. Неожиданно Лавиния вскинулась и, оседлав своего пленника, села ему на живот, лукаво поблескивая глазами.

— Что ты делаешь? — удивился Катон.

— Тсс! Будь умным мальчиком, лежи спокойно. — Лавиния приложила пальчик к его губам, а другой рукой пошарила у себя за спиной и громко прыснула.

— Вижу, ты уже готов взять меня, да?

— Да, — задыхаясь, отозвался Катон.

— Ну, хорошо. Хотя я на сегодня ничего подобного не планировала. Тогда мне нужно кое о чем позаботиться.

— О чем?

— О том, чтобы у нас не завелись ребятишки.

— Неужели нельзя это сделать потом? — пробормотал Катон, судорожно лаская ее. — Пожалуйста. Не уходи.

— Типичный мужчина! — Лавиния мягко шлепнула его по рукам. — Все вы такие. Наслаждаетесь, а разбираться приходится нам. Мне вовсе не хочется оказаться на сносях.

— Я сдержусь и выйду пораньше, — смущенно пообещал Катон.

— Ну конечно! Все вы так говорите. Я-то могу себя контролировать, правда могу, но, когда доходит до дела, обо всем забываю! И куда, ответь, потом бедной девушке деться?

— Тогда иди, — сказал Катон, удивленный ее прямотой. — Но поскорей возвращайся.

— Успокойся. Я сейчас же вернусь.

Лавиния деловито спрыгнула с его груди, обожгла на прощание поцелуем и скрылась. Катон остался лежать с бурно бьющимся сердцем, ошеломленный шокирующим прикосновением девичьей руки к его паху. Ему захотелось, чтобы ее пальчики повторили свой экскурс, и так остро, что он открыл глаза и привстал на локте. Лавиния все не шла, и молодой человек принялся с любопытством озираться вокруг, ибо его зрение, уже привыкшее к темноте, позволяло ему что-то видеть.

Минуты текли, и Катон завздыхал, его стали одолевать мучительные сомнения. Что она может делать так долго? Или… (он в ужасе замер) она решила воспользоваться самым действенным средством против возможной беременности, то есть не приходить вообще? Одна мысль о подобном исходе свидания так его устрашила, что он поспешил выбросить ее из головы. И вдруг осознал, что в зале находится кто-то еще. Юноша встрепенулся, готовый окликнуть беглянку, однако шорохи доносились вовсе не со стороны спальных секций шатра.

Он замер, практически не дыша, напряг слух и всмотрелся во тьму. Возле главного входа в палатку, настороженно пригнувшись, застыла темная человеческая фигура.

Катон обомлел. Он страшно перепугался. Не за себя, за Лавинию, которая вот-вот должна была появиться. Вдруг незнакомцу вздумается наброситься на нее? Но девушка все еще где-то задерживалась, и из глубины личных покоев легата не доносилось ни звука.

Незнакомец бесшумно, с уверенным проворством кота двинулся к стоявшему в центре зала столу. Он был невысок, плотен, завернут в плащ с капюшоном, а в руке его безошибочно угадывался короткий воинский меч, тогда как все вооружение юноши составлял только кинжал, да и тот находился сейчас в ножнах, которые в результате возни своевольно забились под его левую ягодицу. Но, хвала небу, ночной гость не заметил Катона и даже был настолько любезен, что шагах в десяти от кушетки повернулся к нему спиной, потом присел и с очевидной натугой потянул на себя из-под стола какой-то громоздкий предмет. Тот заскрипел, незнакомец замер, после чего потянул снова, уже более осторожно. В два-три приема ему удалось-таки вытащить сундук наружу, и он, склонившись над ним, принялся возиться с замком.