— Раньше, намного раньше. Это случилось через несколько лет после того, как сюзерена нашего Альфонсо [8] Имеется в виду Альфонсо VII, правящий королевством Леон и Кастилия в период 1126–1157 гг. В 1135 году в г. Леон короновался как император всей Испании.
венчали императорской короной. В тот год он призвал нас к мечу, и мы отправились на сарацинов… — Де Лара опять уставился вдаль, но взгляд не выглядел отсутствующим. Вроде сеньору нравилось вспоминать и рассказывать. — Ваш отец сражался рядом со мной, потом мы вместе возвращались. Да только пока добрались до родных краев — зима грянула. И, скажу я вам, страшной она выдалась, зима эта. Дожди шли днем и ночью, дороги — не дороги, а болота. Кони, и те по колено вязли. Я загостился у вашего отца: его владения были ближе моих — тогда и познакомился с вашей матушкой. А через несколько лет и с вами. — Улыбнувшись, он пояснил: — Ну, вы еще карапузом были. Я вас вот на этой ноге качал. — Де Лара вытянул правую ногу, два раза поднял ее и опустил. — Вы, наверное, думали, будто она конь. — Он рассмеялся. — Но, конечно, этого не помните. Однако ваш батюшка уже тогда очень вами гордился, я это видел. Повезло вам с ним, а мне с наставником… Славный рыцарь. Не только храбрый и могучий, но и добрый, справедливый, щедрый. До сих пор по нему скучаю…
Хасинто промолчал. А что сказать, если у него и у сеньора разные воспоминания о Гарсии Варгасе? Он помнил вечно хмурого, строгого мужчину, которого боялся, любил и всегда старался заслужить его одобрение. Правда, на похвалу отец был скуп, да и байками о воинской жизни не баловал, хотя нередко сражался то с сарацинами, то с мятежными вассалами, причем часто под стягом того же де Лары.
Хасинто всегда с нетерпением ждал его возвращений с войны. Ждал с надеждой, что отец наконец заметит, сколь многому научился сын — и всякий раз обманывался в ожиданиях. Может, Варгас-старший и замечал успехи Хасинто, только никак этого не показывал. Нельзя сказать, что отец не выполнял свой долг, нет. Он учил ездить верхом, обращаться с оружием, носить доспехи, охотиться, а еще по нескольку дней жить почти без еды. И ведь хорошо учил! Но не хвалил никогда. Даже ни разу за плечо одобрительно не потрепал, не улыбнулся ободряюще. А Хасинто все равно хотел видеть этого угрюмого мужчину как можно чаще. Пусть перед ним он робел, но ему же и радовался.
Отец… Смуглый, с густо-черными волосами, бровями, бородой. У Хасинто кожа и волосы того же цвета, что у него, и глаза такие же — серые в зеленую крапинку. Отец как-то рассказывал, что такой цвет иногда появляется в их роду из-за того, что далекий предок Варгосов взял в жены золотоволосую голубоглазую красавицу-принцессу с далеких северных островов. Правда это или нет, на самом деле не знали ни отец, ни даже дед, погибший еще до рождения Хасинто.
— А мой отец? С ним вы давно познакомились? — унять любопытство так и не удалось.
— В походе к Нуэво-Балуарте. Я тогда почти мальчишкой был, недавно в рыцари посвященным. Сначала мы поссорились, а потом… Он убедил меня, что я ошибаюсь — и простил мою ошибку. Потом мы подружились…
Узнать бы, что это за ошибка такая! Увы, спрашивать еще и об этом дерзость, недопустимая для эскудеро, пусть даже будущего.
Иньиго Рамирес помолчал и продолжил:
— Его смерть — настоящее горе… Такое неожиданное. Рана-то была неопасна, просто загноилась. А вокруг — пустошь, вода почти закончилась, еще и жара… Он у меня на руках умер. Последние его слова были о семье: он просил позаботиться о вдове и сиротах.
Ну конечно, вот отчего де Лара хоть и тянул до последнего, а все-таки его призвал! Просто выхода не было: опекать семью погибшего вассала — долг любого сеньора, тем более, если вассал приходился еще и другом. Теперь Иньиго Рамиресу приходится изображать дружелюбие, хотя на самом деле будущий оруженосец ему неприятен. Наверняка из-за Мариты. Может, де Лара как-то узнал об их любви, может, возлюбленная плакала, выходя замуж, и он вынудил ее открыть причину? Это объясняет, почему он прячет жену, даже не говорит о ней.
Ненавистный! Дон Иньиго отнял не только Мариту, но и отца. Для дона Иньиго Варгас-старший оказался добрым и милостивым наставником, каким никогда не был для родного сына. Дон Иньиго принял его последний вздох, услышал последние слова. Дон Иньиго схоронил его, а Хасинто даже не знал, где могила: прах отца остался на чужбине, лишь меч и щит вернулись в родные земли. Их привезли рыцари, что воевали с ним вместе — так матушка сказала. Сам Хасинто этого не видел — он тогда был на охоте вместе с одним из наставников и рыцарями. Когда получил горестную весть, то сразу помчался домой, но успел только к заупокойной службе.
Читать дальше