Йожеф Дарваш - Колокол в колодце. Пьяный дождь

— Пожалуй, недолго протянешь, ежели будешь закатывать подобные сцены… Мыслимо ли этак волноваться!

Бедняга уж и слов не находил, только отрешенно махнул рукой, мол, все равно один конец, будь что будет.

— Дядюшка Петипали совершенно прав, — пропищал тоненьким голоском услужливый, мнящий себя всезнайкой плюгавый Зомбори. — Регулирование паводковых вод и стока рек тут ни при чем. От этого для всех нас одна только польза. Помните, как в пятьдесят шестом мы пострадали от наводнения, все ведь снесло…

Тут Геза Сакай очнулся, прямо-таки воскрес из мертвых и, собрав все свои силы, процедил сквозь зубы одно-единственное слово, в которое вложил глубочайшее презрение и убежденность в своей правоте:

— Скотина…

Плюгавый Зомбори зарделся, как маков цвет, и вскочил, раскрыв рот от неожиданности, точно подавился костью. Остальные гости тоже повскакивали с мест. Поднялся всеобщий переполох. В сплошном гуле слышался только лепет Вардаи:

— Полно, друзья мои… Ну что вы, помилуйте…

Хозяйка дома, жена Вардаи, встала из-за стола, за ней поднялись и прошли в гостиную все женщины. Пусть мужчины сами разбираются в своих делах.

Вскоре инцидент был улажен. Несколько человек принялись уговаривать Зомбори, чтобы он извинил Гезу, что, дескать, пора бы ему знать его нрав, такие выходки не следует принимать всерьез, Геза и прежде не раз отмачивал штучки похлеще, еще не такие фортели выкидывал. В конечном счете, поскольку это было истинной правдой, удалось водворить спокойствие и примирить ссорящихся. Налили бокалы и выпили за примирение. Дальше все шло своим чередом, словно ничего не случилось. И только Геза Сакай сидел пригорюнившись. Он весь обмяк, толстые складки на его шее еще больше отвисли. Вид у него был такой, будто именно его ни за что оскорбили.

— Эх, дядюшка Геза! Будь она проклята, эта вода. Не зря же ты никогда не пил ее, — старался развеселить его Вардаи. Но Геза раскис окончательно и только вяло улыбался.

— Понимаешь ли, братец ты мой, послезавтра начнется разбор дела в суде. Я и вспомнил про это. Вот почему и распалился так. Зло берет, как только вспомню, что из-за этих мерзавцев придется предстать перед судом.

— Ты наверняка выиграешь тяжбу.

— Чего уж тут, будь что будет. Клочком бросовой земли больше или меньше. Какая разница. К тому же у меня за нее такая большая задолженность, что продать ее не жалко. Однако канальи они, канальи!.. Вот и проявляй к ним доброту. Еще когда-то мои предки разрешили им пасти скот на этом пастбище. А теперь, видишь ли, они считают его своей собственностью. Даже готовы под присягой показать, что так оно и есть. Клянутся могилами отца и матери. Знаешь, братец ты мой, меня чуть было не до смерти избили.

— Неужели?

— Позавчера. Вот как все это было. Дай, думаю, покажу им, канальям, где раки зимуют. Выгон вам понадобился? Так вы получите его. Велел я, значит, запрячь волов и в три плуга перепахать весь выгон. Земля там как камень. Управляющий мой завопил, дескать, волы надорвутся, лемеха поломаем. Ничего, не велика беда, говорю, давай! Вдруг откуда ни возьмись появились крестьяне. Идут с мотыгами, вилами, цепами. Ну и стали грозиться, что прикончат и волов и батраков моих, ежели не прекратят вспашку. Ишь, мерзавцы!

— Подумать только, радоваться должны. По крайней мере самим не пришлось бы вспахивать… — вмешался в разговор, поддразнивая, Пишта Жиди, но, перехватив укоризненный взгляд Вардаи, осекся и замолчал.

— Дюрка Бокрош, вот кто горазд обделывать подобные дела, — пропищал плюгавый Зомбори.

— Вот именно! Кстати, где он?

— Ты приглашал его, дядя Петипали?

— Конечно, приглашал. Он велел передать, что придет. Понятия не имею, куда он запропастился.

— Не иначе как забавляется мужичьими состязаниями, — хихикнул Зомбори. — У Дюрки Бокроша тоже возник спор с мужиками, как и у Гезы. Но он сказал, что не станет затевать с ними тяжбу. Пусть забирают участок себе. «Но что вы намерены делать с ним?» — спросил он крестьян. — «Разделим». — «Ладно, так и быть, делите. Но как?» — «Будем тянуть жребий». — «Вот уж нет! — возразил Дюрка. — Теперь не те времена и порядки другие. Новый уклад жизни, черт побери. Как-никак революция была! Уж больно старомодная привычка — тянуть жребий. Так дело не пойдет! Я отдам вам эти наделы, но при одном условии: они должны достаться не тем, кто вытянет жребий, а тем, кто выйдет победителем в состязании по борьбе». Мужики поначалу не соглашались. «Не хотите? Ну что ж, пусть тогда будет суд. Но имейте в виду, суд затянется надолго. Да и обойдется вам недешево. К тому же вполне можете и проиграть судебный процесс». Обескураженные мужики долго судили да рядили и в конце концов согласились. С той поры этот ловкач Дюрка что ни вечер забавляется в бычьем хлеву, глядя на то, как земляки из кожи лезут вон, чтоб подмять под себя друг друга. Разумеется, он следит, чтобы не произошло смертоубийства…