Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

Даже в колышущемся оранжевом свете лицо юноши было безукоризненно гладким, не то что обветренные, задубелые, покрытые шрамами и морщинами физиономии старых служак, и недалеко ушедший от них в этом смысле Макрон испытал что-то вроде отцовской нежности, прежде чем запил это чувство добрым глотком пива, а после еще раз обвел помещение взглядом. Тревога и напряжение буквально висели в воздухе, а знатные бритты уже разбились на две примерно равные группы, прячущиеся в дальних, затененных углах просторного зала.

«А ведь не исключено, что парень прав, – угрюмо подумал Макрон. – Возможно, худшее еще впереди».

– Подъем! Просыпайся, центурион! Хватит дрыхнуть!

– Что? Что случилось?

Катон встрепенулся, когда чья-то рука резко встряхнула его за плечо. Глаза разлепились, он вскинулся и увидел склонившегося над ним трибуна Квинтилла. Макрон позевывал с заспанным видом, но он уже был на ногах, хотя зал за ним представлял собой сонное царство. Пламя в жаровнях почти угасло, и лишь от едва тлеющих угольков исходило красноватое слабенькое свечение, позволявшее различить на раскиданных всюду охапках соломы темные фигуры спящих людей.

– Проснулся, Катон? – спросил Квинтилл.

– Так точно, командир. Да. – Катон потер глаза. – Долго я спал?

– Скоро рассвет.

– Рассвет?

Вся сонливость мигом слетела с Катона, сменившись злостью на собственную расхлябанность. Макрон, увидев, как сердито наморщился лоб паренька, ухмыльнулся. Квинтилл выпрямился и устало почесал щетину на подбородке:

– Нам надо поговорить. Ступайте за мной.

Трибун резко повернулся и зашагал к царской спальне. Катон вскочил и вместе с Макроном поспешил следом. Телохранители расступились, пропуская в покои Верики римлян, и снова сомкнулись, едва дверь закрылась. Оказавшись в опочивальне, все трое непроизвольно воззрились на лежавшего под покрывалами старика. Он не шевелился, было лишь слышно слабое, хриплое, но размеренное дыхание.

– Что нового? – спросил Квинтилл.

Лекарь, сидевший на табурете рядом с кроватью, покачал головой:

– Он не приходил в сознание, командир.

– Как только в его состоянии произойдет перемена, к лучшему или к худшему – все равно, тут же мне доложи. Понял?

– Так точно, командир.

Квинтилл махнул центурионам рукой и направился в зал для приемов. Не считая большого стола, скамеек и резного деревянного трона, там было пусто.

– Садитесь, – распорядился Квинтилл, потом прошел к трону и без малейших колебаний уселся.

Макрон переглянулся с Катоном и поднял брови. Квинтилл оперся на стол локтями и свел пальцы домиком:

– Кажется, я убедил совет провозгласить Тинкоммия новым наследником Верики.

– Но разумеется, мы все надеемся, что Верика выживет, – пробормотал Макрон, не убежденный в верности принятого решения.

– Это вне всяких сомнений, – кивнул трибун. – Он лучшая гарантия мира между Римом и атребатами.

– С Тинкоммием, командир, тоже все будет как надо, – заметил Катон.

– Надеюсь. – Квинтилл сжал ладони. – Но если случится худшее и Верика все же умрет, нам нужно будет действовать молниеносно. Всех, кто попытается выступить против нового государя, следует взять под стражу и запереть в нашем лагере, пока Тинкоммий не утвердится во власти.

– Ты полагаешь, командир, что за Артаксом стоят еще люди? – спросил Катон.

– Не знаю, что и сказать. Вот уж никак не думал, что он так поступит.

– Правда? – удивился Катон. – Почему же?

– Да потому, что он был на жалованье у Плавта, и я сомневаюсь, чтобы командующего порадовало известие о ненадежности его вложений.

– Артакс – наш агент? – изумился Макрон. – То есть он, конечно же, негодяй и все прочее, однако с виду всегда казался прямым человеком.

– Очевидно, это поверхностное впечатление, центурион. Факты говорят, что он был даже и не агентом, а коварным двурушником, – уточнил Квинтилл. – Или, по крайней мере, стал таковым под давлением обстоятельств. А возможно, то, что его объявили наследником Верики, просто ударило ему в голову, и он стал действовать сам по себе.

– Не исключено, командир, – пожал плечами Катон. – Лично я ему никогда не доверял. И боюсь, он не последний из бриттов, которых нам следует опасаться. Думаю, с уходом со сцены Верики можно ожидать определенного брожения в городе, касающегося наследования престола. Наверняка кто-то заявит, что Тинкоммий еще слишком молод и неопытен для управления целой страной. А кто-то, надо думать, и сам поглядывает на трон.