Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

Трибун Квинтилл вытащил из-за пояса шелковую тряпицу и промокнул ею лоб.

– Ну хорошо. С этим решили. А случалось ли вам охотиться раньше? Как тебе эта забава, Макрон?

– Забава? – нахмурился Макрон. – Охотиться, командир, мне случалось. На военной службе без этого не обходится. Но я охотился, чтобы пополнить паек.

– Замечательно. По-моему, охота ради пропитания не слишком отличается от охоты для развлечения. И там и там техника та же.

– Техника та же, – повторил Макрон. – Понятно. Вот оно, значит, как.

– А с копьем ты охотился?

– Раз или два, командир. Но не с охотничьим, а с боевым, легионным. – В тоне Макрона улавливалась ирония.

– Что ж, для начала и это неплохо. Давай посмотрим, на что ты способен, а потом я, может быть, покажу пару приемов, чтобы мы, римляне, не выглядели на царской охоте полными дураками.

Квинтилл прошел к стойке с охотничьими копьями, взял одно и бросил Макрону. Катон в испуге едва не зажмурился, но Макрон легко поймал оружие на лету, подбросил и перехватил поудобней. Где-то локтях в тридцати от него были расставлены грубо сплетенные подобия человеческих фигур. Макрон присмотрелся к ним из-под левой ладони, отвел правую руку назад и метнул копье в центральное чучело. Копье по низкой дуге пронеслось над площадкой и поразило мишень на уровне бедер. Макрон, стараясь сдержать довольство, повернулся к трибуну.

– Неплохо, центурион. А как ты, Катон? Ну-ка попробуй!

Катон неловко, обеими руками поймал брошенное ему копье.

– Постарайся не выглядеть слишком уж неуклюжим перед бриттами! – прошипел Макрон.

– Виноват.

Катон взвесил копье в руке, пригляделся к уже пораженной мишени, глубоко вдохнул, до предела отвел руку за голову и совершил бросок. Копье взвилось в воздух, пролетело над самым чучелом, но не задело его и вошло в землю. Трибун Квинтилл хмыкнул, воины Верики рассмеялись, Катон покраснел.

– Может быть, ты, командир, покажешь, как это делается? – спросил Макрон, обращаясь к Квинтиллу.

– Конечно! Почему бы и нет?

Трибун выбрал одно из копий, прицелился в ту же мишень и метнул оружие. Сила его могучих мышц послала копье почти по прямой, и оно глубоко вонзилось прямо сердце плетеной фигуры.

– Славный бросок! – восхищенно воскликнул Катон.

Царские стражи тоже обменялись одобрительными репликами.

– Ну что, видел? – обернулся Квинтилл к Макрону. – Всего лишь немного практики.

– Думаю, как раз практиковался ты много.

– Вовсе нет. – Трибун поджал губы. – Важен прием. И это относится к любому виду оружия.

– Неужели? – невозмутимо отозвался Макрон.

– Именно так.

– Существует разница между копьем и мечом. Так же как между поражением учебного чучела и живого врага, командир. Очень большая разница.

– Чепуха! Все дело в технике, центурион.

– Нет, командир, все дело в опыте.

– Понятно. – Трибун Квинтилл скрестил руки и оценивающе оглядел Макрона. – Может, проведем испытание?

– Ты хочешь сразиться со мной, командир? – улыбнулся Макрон.

– Сразиться? Нет, я имею в виду просто тренировочный поединок. Возможность продемонстрировать мастерство, показать, кто чего стоит.

– Прошу прощения, командир, – деликатно вмешался Катон, – но мне кажется, это не послужит укреплению авторитета империи, если римские командиры вдруг начнут выяснять отношения с мечами в руках, да еще на глазах у местных жителей.

– Как я сказал, речь идет не о выяснении отношений, а об учебном поединке. Ну так как, центурион Макрон?

Макрон медлил с ответом, и от Катона не укрылось, как сжались вдруг его челюсти. На сердце у молодого центуриона потяжелело, ибо он счел, что рассерженный ветеран закусил удила и уже не способен отклонить вызов самонадеянного трибуна. Однако Макрон сумел удивить его.

– Мне это не с руки, командир.

– Да ну? Не веришь в свои силы, приятель?

– Нет, не в том дело. Ясно, что ты годами оттачивал мастерство под руководством лучших наставников в Риме, а у меня такой возможности не имелось. Я владею мечом, командир, лишь в той мере, в какой это необходимо для битвы: усвоил главное, а в остальном полагаюсь на голову и на руки. Вряд ли я смог бы сейчас тебя чем-то пронять. Но ежели б нам довелось повстречаться в бою, наши шансы тут же бы поменялись.

– Ты так думаешь?

– Я это знаю.

– Слова меня не убеждают. Будем драться, центурион?

– Это приказ, командир?

Квинтилл открыл было рот для утвердительного ответа, но замялся, задумался и покачал головой: