Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Этой же ночью Жоан попытался поговорить с братом.

— Что происходит, Арнау? — спросил он его со своего тюфяка.

Арнау не отвечал.

— Ты должен рассказать мне. Я твой брат и хочу помочь тебе. Ты ведь всегда заботился обо мне. Поделись со мной своими трудностями.

Жоан замолчал, давая Арнау подумать над его словами.

— Это… это из-за Аледис, — признался тот и беспомощно посмотрел на Жоана, который напряг внимание, но не стал перебивать брата. — Не знаю, что со мной происходит, когда я рядом с этой девочкой. После той прогулки по берегу, помнишь… что-то изменилось между нами. Она так ведет себя, как будто бы ей хотелось… Ну, не знаю… Кроме того…

— Что? — спросил Жоан, когда Арнау неожиданно замолчал.

«Я не собираюсь ни в чем ей признаваться, пусть за меня говорят взгляды», — решил в этот момент Арнау и вновь представил себе обнаженную грудь Аледис.

— Ничего.

— Тогда в чем проблема?

— В том, что меня одолевают дурные мысли, я вижу ее голой. Вернее, мне хотелось бы увидеть ее голой. Мне бы хотелось…

Жоан настоял, чтобы учителя просветили его и поподробнее рассказали обо всем, что касалось этой темы. Они же, не догадываясь, что интерес ученика вызван обеспокоенностью за своего брата, заключили, что мальчик может поддаться искушению и сойти с пути, по которому шел до сего дня столь уверенно, и пустились в пространные объяснения по поводу теории пагубной природы женщины.

— В этом нет твоей вины, — сделал вывод Жоан.

— Нет?

— Нет. Порочность, — объяснил он брату шепотом, лежа у очага, возле которого они спали, — это один из четырех естественных недугов человека, которые изначально есть у нас из-за первородного греха. Порочность женщины сильнее любой другой порочности, существующей в мире.

Жоан по памяти повторял объяснения своих учителей.

— Какие же остальные три недуга?

— Алчность, невежество и апатия, то есть неспособность творить добро.

— И какое отношение имеет порочность к Аледис?

— Женщины порочны по своей природе и толкают мужчину на путь зла через искушение, — процитировал Жоан.

— Почему?

— Потому что женщины изменчивы, как ветер. Они ветрены и меняют направление своих мыслей и чувств, подобно потоку воздуха. — Жоан вспомнил священника, который привел это сравнение: вытянутые руки святого отца с дергающимися без остановки пальцами крутились вокруг его головы.

— Помимо этого, — продолжил он, — поскольку у женщин довольно мало здравого смысла, они не в силах сдерживать свою порочность.

Хотя в последнее время Жоан много читал об этом, он с трудом подыскивал слова, чтобы объяснить старшему брату суть отношений между мужчиной и женщиной.

— Мудрецы утверждают, — с важностью говорил он, — что женщина по природе своей холодная и флегматичная. Между тем известно: когда холодное загорается, оно горит с большой силой. Согласно существующему мнению, женщина является полной противоположностью мужчины, а значит, ее отличают непоследовательность и абсурдность. Стоит только присмотреться, и станет ясно, что даже форма ее тела совершенно не такая, как у мужчины: она широкая внизу и узкая вверху. В то время как тело хорошо сложенного мужчины должно быть другим: сужаться от груди книзу, но быть широким в груди и плечах. К тому же у мужчины более крупная голова. Когда рождается женщина, первый звук, изданный ею, — «э», а он является звуком ругани. Первый же звук, изданный при рождении мужчиной, — «а», обозначенный первой буквой алфавита, стоящей в другом конце от «э».

— Это невозможно. Аледис не такая, — заявил Арнау, выслушав своего ученого брата.

— Ты заблуждаешься. За исключением Святой Девы, которая зачала Иисуса безгрешно, все остальные женщины одинаковы. Даже предписания твоей общины подразумевают это! Разве они не запрещают внебрачные отношения? Разве они не велят изгнать из общины того, у кого есть подружка, или того, кто живет с бесчестной женщиной?

Арнау не мог ничего возразить. Он не знал доводов мудрецов и философов, но, как бы Жоан ни упорствовал, Арнау допускал, что вполне могли быть случаи, не описанные ими. Однако правила, установленные общиной бастайшей, Арнау знал хорошо: его сразу познакомили с основными требованиями и предупредили, что, если он их нарушит, его выгонят.

А община не могла ошибаться!

Арнау почувствовал себя ужасно сконфуженным.

— И что же делать? Если все женщины плохие…

— Прежде всего, надо на них жениться, — перебил его Жоан. — А затем, вступив в брак, человек должен следовать учению Церкви.