Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Наклонившись над столом, Аледис обхватила голову руками и притворилась, что охмелела.

— Идите сюда, — послышался голос, ответом которому было скромное молчание.

— Если она пьяная, вам нечего бояться… — снова позвали их из-за соседнего стола.

— Мы вам ничего не сделаем, — сказал один из мужчин. — Как мы можем вам что-то сделать в барселонской таверне? Здесь есть хозяин, слуга…

Аледис усмехнулась про себя: «Что касается слуги, то вы его плохо знаете».

— Не беспокойтесь, мы — кабальеро.

В конце концов девушки уступили, и Аледис услышала, как они встали из-за стола.

— Не слышно, как ты храпишь, — шепнула ей Тереза.

Аледис позволила себе улыбнуться.

— Мы — владельцы замка!

Аледис представила себе Терезу с ее выразительными голубыми глазами, которая невинно взирает на сеньора де Бельеру, чтобы тот имел возможность наслаждаться ее красотой.

— Ты слышала, Эулалия? Замок! Настоящий рыцарь. Мы никогда не разговаривали с рыцарями.

— Расскажите нам о ваших битвах, — услышала Аледис голос Эулалии. — Вы знаете короля Педро? Вы разговаривали с ним?

— Кого вы еще знаете? — спросила Тереза.

Обе увивались вокруг сеньора де Бельеры.

Аледис сгорала от желания раскрыть глаза, чтобы чуточку понаблюдать за ними. Но она не должна была делать этого. Ее девочки прекрасно сумеют добиться своего.

Замок, король, кортесы…

Они принимали участие в кортесах? Война?!

Последовало несколько восторженных возгласов, когда Женис Пуч начал рассказывать им о своих баталиях, где он, естественно, был главным действующим лицом и настоящим героем.

Все его россказни обильно подкреплялись вином.

— А что делает такой кабальеро, как вы, на этом постоялом дворе? — поинтересовалась Эулалия.

— У вас, вероятно, какие-то важные дела? — уточнила Тереза.

— Мы привезли ведьму! — выпалил Женис Пуч.

Девушки спрашивали только сеньора де Бельеру, который, как отметила Тереза, с укором посмотрел на своего спутника. Кажется, наступил тот самый момент, подумала девушка.

— Ведьму! — воскликнула Тереза, бросаясь к Жауме де Бельере и обнимая его обеими руками. — В Таррагоне мы видели, как сжигали ведьму. Она умирала в криках, пока огонь поднимался по ее ногам и жег ей грудь…

Тереза посмотрела в потолок, как будто следила за поднимающимся пламенем.

Затем она прижала руки к груди, но через несколько секунд снова «пришла в себя», смятенно сделав вид, что ее взволновало упоминание о ведьме. Лицо де Бельеры излучало желание.

Не отпуская руки девушки, Жауме поднялся:

— Пойдем со мной.

Это был скорее приказ, чем просьба, и Тереза позволила себя увлечь.

Женис Пуч, увидев, что они уходят, спросил Эулалию:

— А мы?

Он опустил руку и положил ее на колено девушки.

Эулалия даже не попыталась освободиться:

— Сначала я хочу все узнать о ведьме. Это меня возбуждает…

Кабальеро сунул руку ей под подол и начал свой рассказ.

Аледис уже собиралась поднять голову и прекратить все это, когда услышала имя Арнау.

— Ведьма — его мать, — выпалил Женис Пуч.

И несколько раз повторил: «Месть, месть, месть…»

— Ну, идем? — спросил кабальеро, закончив свой рассказ.

— Не знаю… — помедлив, ответила девушка.

Женис Пуч резко поднялся и шлепнул Эулалию по заднице:

— Брось жеманничать, идем!

— Хорошо, — уступила она.

Когда Аледис поняла, что осталась в комнате одна, она с трудом приподнялась и руками потерла затылок.

Значит, они собираются поставить лицом к лицу Арнау и Франсеску, демона и ведьму, как их назвал Женис Пуч.

— Я скорее расстанусь с жизнью, чем допущу, чтобы Арнау узнал, что я его мать, — не раз говорила Франсеска после того, как они слушали заявление Арнау на равнине Монбуи. — Мой сын — уважаемый человек, — добавила она, прежде чем Аледис успела что-либо возразить, — а я — обыкновенная проститутка. Кроме того, я никогда бы не смогла объяснить ему, почему не пошла за ним и его отцом, почему бросила своего ребенка умирать…

Аледис опускала глаза.

— Я не знаю, что ему рассказал обо мне Бернат, — продолжала Франсеска. — Но будь что будет, теперь уже ничего не изменишь. Время возвращает забытое, даже материнскую любовь. Когда я о нем думаю, всегда вспоминаю, как он взошел на помост и бросил вызов этой напыщенной знати. Мне бы не хотелось, чтобы Арнау утратил свое положение из-за меня! Лучше оставить все как есть, Аледис, и ты — единственная душа на свете, кто это знает. Я верю, что даже после моей смерти ты не выдашь этой тайны. Пообещай мне, Аледис!