Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

— Как долго еще ждать твоего офицера? — спросил Женис, не переставая ходить взад-вперед.

Оба ждали подтверждения новостей, которые Маргарида Пуч сообщила в последнем послании. Женис в своих письмах из Наварклеса убедил сестру, чтобы та, навещая Элионор, которая бо́льшую часть времени проводила в одиночестве в доме, раньше принадлежавшем семье Пуч, потихоньку завоевывала доверие баронессы. Маргариде не пришлось тратить много сил: Элионор нуждалась в доверенном лице, в человеке, который бы ненавидел ее мужа так же сильно, как и она сама. Именно Маргарида сообщила Элионор, что барон ходил в еврейский квартал, и придумала, будто бы Арнау изменяет ей с Ракель.

Теперь, как только Арнау Эстаньол будет арестован за связь с еврейкой, Жауме де Бельера и Женис Пуч сделают то, что они задумали.

— Инквизиция арестовала Арнау Эстаньола, — подтвердил офицер, вошедший в башню.

— Значит, Маргарида была права, — выпалил Женис.

— Помолчи! — приказал ему сеньор де Бельера, сидя в кресле, и обратился к офицеру: — А ты продолжай.

— Его арестовали три дня тому назад, когда он вел судебное разбирательство в суде консульства.

— В чем его обвиняют? — спросил Жауме.

— Пока не совсем ясно; одни говорят, что за ересь, другие — за приверженность к иудаизму, третьи — за связь с еврейкой. Его еще не осудили; он сидит в подземелье, в тюрьме епископского дворца. Половина города — за него, другая половина — против, но все уже выстроились в очередь в его лавке и требуют, чтобы им вернули вклады. Я видел, как люди дерутся, пытаясь вернуть свои деньги.

— Им отдают? — вмешался Женис.

— Пока да, но многие знают, что Арнау Эстаньол давал взаймы беднякам, и если он не сможет получить назад эти ссуды, то… Из-за этого люди и дерутся: они сомневаются в том, что меняла останется платежеспособным. Вокруг этого дела поднялся большой ажиотаж.

Жауме де Бельера и Грау Пуч обменялись взглядами.

— Судя по всему, начинается обвал, — подытожил рыцарь.

— Отыщи эту шлюху, которая вскормила меня грудью! — приказал барон офицеру. — И запри ее в подземелье замка.

Он нахмурился и добавил:

— Да поторопись.

Женис Пуч подошел к сеньору де Бельере.

— Это дьявольское молоко было не для меня, — ворчливо произнес де Бельера. Он много раз слышал, что Франсеска должна была кормить собственного сына, а вместо этого… — А теперь, когда у Эстаньола есть деньги и расположение короля, мне приходится страдать от последствий ужасного зла, которое передалось с молоком его матери.

Жауме был вынужден обратиться к епископу, чтобы эпилепсия, которой он страдал, не рассматривалась как зло от дьявола. Зато теперь инквизиция не будет сомневаться в том, что Франсеска связана с дьяволом…

— Я хотел бы видеть моего брата, — заявил Жоан Николау Эймерику, появившись во дворце епископа.

Главный инквизитор сощурил свои маленькие глазки:

— Ты должен добиться, чтобы он признал свою вину и раскаялся.

— В чем его обвиняют?

Николау Эймерик откинулся в кресле и положил руки на стол.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, в чем его обвиняют? Ты — опытный инквизитор, но… Может, ты собираешься помочь брату? — Он посмотрел на Жоана, но тот опустил глаза. — Могу лишь сказать, что затронута очень серьезная тема. Я позволю тебе посещать его когда угодно, если ты пообещаешь, что целью твоих визитов будет добиться у Арнау признания.

Десять ударов кнутом! Пятнадцать, двадцать пять…

Сколько раз он повторял этот приказ за последние годы?

«Пока не признается!» — говорил он сопровождающему его офицеру.

А теперь… теперь его просили, чтобы он добился признания от собственного брата. Как он это сделает? Жоан хотел бы ответить, но лишь развел руками.

— Это твоя обязанность, — напомнил ему Эймерик.

— Это мой брат. Единственный, кто у меня есть…

— У тебя есть Церковь. У тебя есть все мы, твои братья по вере Христовой.

Главный инквизитор помедлил несколько секунд.

— Брат Жоан, я ждал, потому что был уверен, что ты придешь. Если ты не возьмешься за это дело, мне придется взяться за него лично.

Его передернуло от отвращения, когда вонь подземной темницы епископского дворца пахнула ему в нос. По пути к Арнау Жоан слышал, как капала вода, просачиваясь сквозь стены, и как крысы разбегались перед ним.

Он почувствовал, что едва не наступил на одну из них, и вздрогнул, вспомнив угрозу Николау Эймерика: «…мне придется взяться за него лично».

Какую ошибку совершил Арнау? Как ему сказать, что именно он, его собственный брат, пообещал главному инквизитору?..