Владимир Череванский - Любовь под боевым огнем

«В Люфтабад? – мелькнуло в уме Можайского, вспомнившего беседу с Михаилом Дмитриевичем на другой день после штурма. – Но неужели он решится броситься на свой страх – и куда же? В Герат! За такую авантюру не погладят по головке».

О Люфтабаде имелись в отряде слабые представления. Говорили, что это гнездо азиатского сброда, приютившееся в стороне от дороги между Ахала и Мервом. Говорили также, что из него можно выйти на дорогу к Герату, где в ту пору шла междоусобица между Абдурахман-ханом и претендентом на кабульский престол Эюб-ханом.

В действительности Люфтабад принадлежал Аллаху, а после него персидскому сборщику податей. Население его было смешанное: из шиитов и суннитов, из номадов и горожан. Ежегодно с наступлением времени, когда у этой общины подозревалось накопление пшеницы и баранов, персидские ильхани вспоминали о Люфтабаде как о части дорогого отечества и являлись к добрым согражданам за сбором танапа, хераджа и зякета.

В этом году Люфтабад давно уже откупился от попечения начальства, между тем Сеид-Али-хан примчался вторично и притом с поспешностью, совершенно несвойственной персидскому чиноначалию. Впрочем, в ту пору весь север благословенной страны находился в возбужденном состоянии. Тому была причиной весть о разгроме Геок-Тепе, пронесшаяся по оазису и по вершинам Копетдага, Кызилдага и Зыркана как бы на крыльях тучи или при дуновении урагана.

Сеид-Али-хан предупредил прибытие русского отряда всего несколькими часами. Приезд его никогда не радовал жителей Люфтабада, поэтому они не без ехидства приготовили подходившему к городской стене «знаменитому русскому полководцу» торжественную встречу. Старейшины встретили последнего сердечным приветствием и сладким дастарханом.

– Мы, жители – старые и молодые, кази, ходжи, муллы и все прочие – слышали, что вы к нам пожалуете, – приветствовал старейшина Люфтабада знаменитого русского полководца. – Обрадовавшись и возгордившись, мы выходим к вам навстречу, и все мы – кази, ходжи, муллы и старшины – подтверждаем, как мы довольны и благодарны.

При приеме дружественной депутации острый взгляд командующего выискал в ее среде человека с весьма двусмысленной наружностью.

– Заметьте эту подлую морду, – обратился он к стоявшему неподалеку ординарцу, – морду, которая так низко кланяется. Видите? Типичнейшие черты шпиона! Устройте через наших молодцов, чтобы он побывал у меня для маленького разговора.

В какой-нибудь час под стенами Люфтабада выстроились правильные ряды палаток и коновязей. Четыре орудия смотрели на город довольно игриво.

Первым гостем командующего – и не совсем добровольным – был субъект с типическими чертами шпиона.

– Где я тебя видел? – спросил командующий своего смущенного гостя. – Говоришь ли ты по-русски?

– Понимаем мало-мало… насколько в торговле нужно.

– Откуда ты родом?

– Из Тифлиса.

– Твоя фамилия?

– Тер-Грегорянц.

Якуб-баю все фамилии, кроме его собственной, были одинаково хороши. После погрома Геок-Тепе ему было не расчет оставаться по ту сторону Копетдага, поэтому он пробрался на нейтральную землю.

– Ты шпион?

– Ваше высоко… превосходительство! – возопил Тер-Грегорянц, почувствовавший мгновенно озноб во всем позвоночном столбе. – Наши папенька… наши маменька… и сами мы с малых лет торгуем шелком, и неужели же мы решимся на такое, можно сказать, паскудное дело?

– Ты с кем тут шляешься, с О’Донованом?

– Ваше высоко… превосходительство!..

– Ты будешь повешен, как только я увижу, что следишь за мной. С этой минуты ты состоишь у меня на службе. В Тегеран ты будешь сообщать только то, что я прикажу, иначе…

– Ваше!..

– Где теперь хан Дарегеза?

– Хан находится в двух шагах от вашей палатки.

– Что он делает?

– Он записывает тех, кто вам кланялся, и рассчитывает, во что оценить каждую за это палку.

– Почему он не встретил меня?

– Из боязни, чтобы народ не считал его маленьким человеком. Впрочем, утром его палатка будет рядом с вашей.

Действительно, утром правитель Дарегеза поставил свой шатер возле палатки командующего и просил позволения у «знаменитого полководца» явиться к нему с приветствием.

Свидание состоялось.

Правитель Дарегеза, величественно окутавшийся в халат с собольей опушкой, выглядел истинным вельможей. Лев с солнцем на спине, красовавшийся на высокой барашковой шапке, грозил всему миру высоко поднятой саблей. Да, никто не умеет держать так гордо головы на плечах, как ильхани Ирана…