Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

— Конечно, поскольку без этого всё обречено на неудачу. Самое удобное для засады место — ущелье Лисья щель рядом с долиной. В нём смогут разместиться около пяти тысяч всадников, а ширина горловины ущелья, соединяющей его с долиной, такова, что через неё в один ряд одновременно могут проскакать шесть-семь конников. За короткое время даже четыре тысячи наших дейлемитов попадут из Лисьей щели в долину и тут же на ровном участке местности развернутся в любом направлении для нападения. Ты это место знаешь?

— Причём неплохо. Прекрасно помню об армянском селении, что расположилось на склонах этой горловины, а глубже в горы вдоль щели лежат ещё два селения армянских пастухов. О каком скрытном подходе засадного отряда через Лисью щель к долине можно говорить, если только вчера наши борцы за веру ограбили окрест своего бывшего лагеря, в том числе и в Лисьей щели, все христианские селения, а оказавших им сопротивление жителей лишили жизни? Да воевода Олег узнает о возвращении отряда к Бердаа прежде, чем мы с тобой.

— Такую возможность легко исключить. Для этого мы разобьём на краю долины не один, как прежде, а два лагеря. Первый, для конницы, будет правее Лисьей щели, второй, для пехоты, левее её. Такое соседство вряд ли окажется желательным для жителей ближайших христианских селений, и большинство из них сами, без какого-либо нажима с нашей стороны покинут их. Ничего необычного не будет и в том, что мы, заботясь о безопасности своих лагерей, возьмём Лисью щель и подступы к ней под усиленную круглосуточную охрану, хотя не станем чинить никаких преград в передвижениях оставшимся в селениях жителям. Среди них наверняка будут и вражеские лазутчики, из донесений которых воевода Олег станет черпать большинство сведений о нас. Но в ночь возвращения засадного отряда мы первым делом надёжно перекроем все выходы из Лисьей щели в долину, после чего сплошным кольцом окружим все находящиеся в ней селения, а для верности поставим у дверей каждого дома охрану. Засадный отряд должен прибыть в Лисью щель перед рассветом, чтобы дейлемиты и их лошади могли получить краткий отдых после перехода, ибо сражение грянет этим же утром и главную роль в нём предстоит сыграть именно им.

— Вначале роль азартного игрока должен сыграть я, согласившись с твоим планом, — сказал Мохаммед. — Чтобы разгромить русов, даже заманив их в засаду, мне необходимо будет ввести в сражение всех своих дейлемитов. А если воеводе Олегу станет известно о нашем замысле, и в ответ он преподнесёт нам какую-либо собственную хитрость? А если за победу над русами мы заплатим такую огромную цену, что после этого не сможем оказать сопротивления Хусейну и превратимся в безмолвных свидетелей его победоносного шествия по Аррану и торжественного въезда в освобождённый нами от русов Бердаа? Я очень многим рискую, принимая твой план, и хочу серьёзно подумать перед этим.

— Думай. А я, чтобы не мешать тебе, сорву и наслажусь благоуханием вон того чудесного цветка. Если помнишь, наша покойная мать привила мне любовь ко всему прекрасному в мире, будь то скакун, охотничья птица или собака, женщина или цветок.

— Срывай хоть все цветы в горах и нюхай их сколько угодно. Только не отвлекай меня от мыслей...

— Не оторвал ли тебя ото сна, воевода? — спросил Глеб, без приглашения опускаясь в кресло напротив Свенельда. — Вчера дважды заходил к тебе, но ты оба раза отсутствовал. Вот и приходится навещать тебя глубокой ночью либо перед рассветом.

— Я уже был на ногах, когда мне доложили о твоём приходе, — ответил Свенельд. — Мои дела слишком обширны и хлопотны, чтобы иметь время валяться на боку. Ты небось тоже явился с чем-нибудь срочным?

— Не только срочным, но и тревожным. Надеюсь, ты извещён о настроениях, которыми сейчас охвачены аланы и лазги?

— Но какое дело мне, русскому воеводе и главному в городе, до наших союзников? У меня своих забот полон рот, чтобы совать нос в чужие. Всем, что касается аланов и лазгов, пусть занимается главный воевода Олег, для того он и назначен старшим над всеми нами.

— Свенельд, я пришёл говорить с тобой не как с русским воеводой, а как с моим напарником. То, что происходит в последнее время среди аланов и лазгов, внушает мне серьёзные опасения за судьбу нашего богатства.

— Ты полагаешь, что аланы и лазги каким-то образом могут представлять опасность для наших сокровищ? — удивился Свенельд. — Но они даже не знают, что те в наших руках.

— Угроза не в том, что аланы и лазги извещены, в чьих руках сокровища. Об этом я и хочу поговорить с тобой. Но вначале скажи, с чем вчера вечером приходили к главному воеводе князь Цагол и воевода Латип?