Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

Хозрой бросил сотнику кошель с монетами, тот на лету подхватил его и спрятал за поясом. Подняв с земли щит, на котором сидел, варяг направился в кусты, и вскоре оттуда донеслись конский храп и стук копыт.

— А теперь слушай ты, — повернулся Хозрой к неизвестному Ярославу человеку. — Проклятая русская девка с недобитым псом спутала всю мою удачно начатую игру. Мало того что я остался без верных помощников, которым сейчас нельзя показываться в городе, ещё не известно, что принесёт мне самому Судный день. К тому же викинги не знают, чему верить: предсказаниям убитого дротта или ворожбе Рогнеды. Они решили снова спросить совета у богов, и это предстоит сделать новому верховному жрецу. Не думаю, что он осмелится пойти против воли предшественника, поскольку тоже видел мнимого Одина на болоте у священной рощи. Но вряд ли захочет он лишиться золота, полученного от меня через Рогнеду. А потому варяжские боги, скорее всего, дадут викингам новый совет: двинуться под знамёна ромейского императора. Пускай идут...

Хозрой полез за пазуху, достал оттуда пергаментный свиток, передал неизвестному. Тот проверил печать и спрятал его под полой накидки. Снова вытянул шею в сторону хазарина.

— Завтра утром поскачешь в Киев и будешь там раньше варягов. Без промедления сыщешь своего хозяина, где бы он ни был, и скажешь, что, хотя викинги ярла Эрика плывут на службу к ромеям, по пути они нападут на Киев. Пусть решит, как помочь им завладеть городом, и с этим планом пришлёт тебя к ярлу. Ступай и готовься в дорогу.

Неизвестный поднялся с земли, закутался в накидку и, не проронив ни слова, исчез в темноте. А Хозрой уже смотрел на одного из своих рабов-челядников.

— Сделал ли то, что я велел?

— Узнал всё, что было поручено. Киевский воевода поставил на постой к Любаве пять своих дружинников. Их старший спал в избе, остальные — на сеновале. По твоему приказу мы выкрали старшего, когда он лесом возвращался с рыбалки, и сегодня ночью он проведёт нас прямо в избу к Любаве.

— Окуните захваченного руса в ручей. Пускай очнётся. Я хочу говорить с ним.

Сотника грубо схватили за руки и ноги, но когда он слабо застонал и открыл глаза, его снова положили на землю. Хозрой присел сбоку, вытащил у Ярослава изо рта кляп.

— Рус, ты полностью в моей власти, твоя жизнь и смерть в моих руках. Выбирай: проведёшь нас в избу к Любаве или примешь смерть в этом овраге.

Вместо ответа Ярослав опять закрыл глаза и молча отвернулся от хазарина. Тот поднялся на ноги, со злостью ткнул сотника носком сапога в бок.

— Проклятый рус! Я так и знал, что он откажется. Ничего, одним русским мечом на подворье меньше будет.

Хозрой отошёл к костру, посмотрел на челядников.

— Тушите костёр и идём к Любаве. А ты, — задержал он взгляд на одном из подручных, — останешься здесь и перережешь русу горло. И смотри, спрячь тело так, чтобы не повторилась история с варяжским дроттом.

Когда костёр был погашен, а Хозрой со своими спутниками исчез в лесу, оставшийся в овраге челядник подошёл к Ярославу. Выхватив из-за пояса нож, он занёс его над головой сотника, но затем опустил. Разве он забыл, что душа убитого руса, видевшая и запомнившая убийцу, будет преследовать его днём и ночью, во сне и наяву, пока не отомстит? Поэтому он не отберёт жизнь у связанного пленника, а предоставит возможность сделать это другим.

Схватив Ярослава за ноги, челядник проволок его по дну оврага к месту, где тот, заканчиваясь, всего на несколько шагов не доходил до обширного, зловонного болота. Ещё раз проверив надёжность пут на руках и ногах пленника, подручный Хозроя привязал сотника спиной к дереву, довольно потёр руки. Пускай комары-кровососы отнимут жизнь у руса, пускай им мстит его душа, лишённая тела и не вознёсшаяся в пламени священного костра к предкам, а потому обречённая неприкаянной вечно скитаться между небом и землёй, томимая одной сладостной мечтой — отомстить виновнику её мук...

Недалеко от избы Любавы Хозроя встретил один из его тайных соглядатаев.

— Всё в порядке, — сообщил он, — русы спят. Все четверо ночуют на сеновале, так что Любава с матерью в избе одни.

Хозрой не терял ни минуты, всё было продумано и рассчитано заранее. Десяток варягов, которым он хорошо заплатил, были готовы на все. Они осторожно перелезли через плетень подворья Любавы, четверо из них с мечами наголо замерли возле дверей сеновала, остальные подкрались к избе. Подперев колом дверь, чтобы нельзя было открыть изнутри, они обложили одну из стен сухим мхом и полили дёгтем. После этого четверо с луками в руках спрятались в кустах напротив окон, а двое остались возле стены. Вот один наклонился над мхом, и в темноте вспыхнул едва заметный огонёк. Он стал быстро разрастаться, и вскоре в воздухе запахло дымом.