Борис Пономарев - Мустафа Голубич – тайный агент Сталина

– Для старых друзей я по-прежнему Душан. Оставим генерала для молодых. Ну, давай за тех наших друзей, с которыми и умереть было не страшно. А теперь рассказывай.

– Вот и вся моя маленькая «Одиссея», – закончил Мустафа. – Если бы не судьба Сербии, можно было бы и на покой.

– Это ты хватил! Какая в наши годы пенсия? Я вот до сих пор сам летаю и не думаю бросать. Давай еще по одной и к делу. По глазам вижу – дело у тебя ко мне важное.

Проговорили они долго. Входил и выходил адъютант. Что-то менял на столике. Приносил сидящим уже за большим столом кофе. Менял пепельницы.

– Значит, гарнизоны пойдут за тобой. Хорошо у нас разведка поставлена, ничего не знают. Но вы молодцы. Такую работу провели и нигде, ничего не просочилось. Раньше, если что в Сербии готовилось, так первым делом на рынке обсуждали, стоит или не стоит начинать.

– Сейчас можно голову потерять, поэтому язык и прячется за зубами. Все должно быть хорошо. Мы сумеем вывести народ на улицы, а дальше уже ваше дело, военных. Ваш отказ загонять народ в дома заставит их уйти, не может не заставить. А как только уйдут, сразу в Москву. Там уже все готово.

– Помоги нам Бог. Спаси и сохрани нашу многострадальную Родину. Живио Сербия! – поднял руку Симович.

– Живио Сербия! – повторил Голубич.

Интересно перебирать фотографии тех дней – на большинстве из них радостные возбужденные лица многочисленных людей на улицах разных городов Сербии, Хорватии, Черногории, Боснии и Герцеговины. Лозунги: «Да здравствует Сербия. Да здравствует сербское воинство. Сербия и Россия – сестры навсегда». Демонстрации прошли по всем крупнейшим городам Югославии.

А на этой поистине исторической фотографии видно, как кучка министров покидает правительственное здание. Им на смену идут люди в военной форме. А на этой генерал Симович в парадном мундире подписывает какие-то бумаги.

А это уже ночная Москва. В кабинете в Кремле Симович и Молотов подписывают договор. Банкетный зал. К Божину Симичу, стоящему в стороне, с бокалом вина подходит Сталин, предлагает чокнуться.

– Поздравляю и благодарю, господин Симич. Вы хорошо, даже очень хорошо проделали свою часть работы. Передайте Мустафе мои поздравления. Еще раз благодарю, – и неожиданно приблизившись к лицу Симича, добавил с какой-то затаенной завистью, – да-а-а, «Черная рука», – и отошел, оставив оторопевшего собеседника одного.

А вот и утренние газеты с крупными заголовками: «Москва и Белград подписали договор о взаимопомощи в случае нападения на одну из сторон».

Берлин. Взбешенный Адольф Гитлер мечется по кабинету.

– Они что, с ума там сошли, в Белграде? Я же не могу ничего начинать, пока у меня на Юге такое творится. Полковник, пишите приказ: «Фельдмаршалу Кейтелю и генералу Йодлю. Приказываю. Начало операции по плану «Барбаросса» перенести на 22-е июня 1941 года. Далее. Директива №…»

– 26, мой фюрер.

– Директива номер 26. Приказываю, всеми имеющимися на данном направлении силами нанести удар возмездия по Югославии. В минимальный срок захватить Белград. Адольф Гитлер.

Большая комната, освещенная настольной лампой. Окна задернуты плотными тяжелыми шторами. На массивном письменном столе печатная машинка. На ней кто-то печатает, но человека не видно. Только лишь сверкает крупный перстень на безымянном пальце правой руки. Со спины видно, как человек заканчивает печатать, вынимает лист, внимательно перечитывает текст, складывает лист и кладет его во внутренний карман пиджака, висящего на спинке стула. В дверь осторожно стучат.

– Кто там? Войдите.

– Это мы. Не помешали? – в комнату входят Милован Джилас и Александр Ранкович, ближайшие помощники Тито.

– Входите, входите, товарищи. Что-то вы сегодня с утра пораньше. Случилось что-нибудь?

– Да нет, не случилось. Но некоторые странные вещи происходят, поэтому мы решили посоветоваться с тобой.

– Ну, ну, в чем дело?

– Дело, собственно, вот в чем, – начал объяснять Ранкович, высокий, немного сутуловатый мужчина, с худым продолговатым лицом, на котором выдавался крупный нос. – Некоторые наши товарищи, причем, хорошо проверенные товарищи, начали отказываться от выполнения партийных поручений.

– Это еще что за новость! А какие причины? – перебил его Тито.

– В этом-то и дело, – вступил в разговор Джилас. – Все они утверждают, что уже работают по заданию какого-то важного и известного человека. Имени они не называют, но мы установили, что приказы им отдает один и тот же субъект.