Михаил Бродский - Сабанеев мост

Мама и я.

Три поколения нашей семьи. Бабушка Дина, дедушка Яков, мама (за моей спиной), ее сестра Нелли, моя кузина Оксана и я.

«Дом, где я прожил первые семь лет своей жизни и где кончилось мое безмятежное детство». На фотографии видны окна нашей комнаты на первом этаже: угловое и два по сторонам – на улицу Гоголя и на Сабанеев мост.

«Бородатые атланты, согнувшись под балконами дома, стоящего напротив, подмигнули мне как старому знакомому».

«Монументальный Сабанеев мост, своеобразный символ незыблемости человеческого существования на фоне смены царей, бандитов, революций, оккупантов разных мастей».

На пляже в Аркадии. Девочка с бантом – моя кузина Оксана. Справа стоит мальчик Витя, которого я встретил в тюрьме осенью 1941 года и которого сожгли в сараях под Одессой. 1938 г.

Оккупированная Одесса. «Улицы приобрели какой-то новый, почти заграничный вид. Уже мелькали вывески частных магазинов, в толпе выделялись военные в немецких, румынских, итальянских мундирах, появились респектабельные мужчины, сменившие пролетарские кепки на вынутые из нафталина дореволюционные котелки».

«Колонна была длинная и растянулась на целый квартал. Мы молча шли, охраняемые солдатами, по середине мостовой под взглядами нечастых прохожих. Шли долго, через весь город, и подошли к железным воротам в красно-кирпичной стене. Это была городская тюрьма».

Передовица в газете «Молва», издаваемой во время оккупации в Одессе. Номер выпущен за два дня до отступления оккупантов и освобождения города.

Семья Кобозевых. 1920-е гг. «У них было восемь детей: его дети от первого брака, ее дети от первого брака и общие дети».

Профессор Иван Алексеевич Кобозев. 1950-е гг. Грамота о присвоении ему звания «Праведник народов мира».

«Мы пришли в дом, хорошо знакомый мне с виду, потому что он был недалеко от улицы Гоголя, где мы жили с мамой в далекие, навсегда ушедшие времена. Теперь я узнал, что в этом доме живет мой папа».

Екатерининская улица и площадь, которые в советское время назывались улицей и площадью Карла Маркса, а во времена оккупации носили имя Адольфа Гитлера.

«По вечерам в хорошую погоду пили чай на огромном балконе, откуда открывался роскошный вид на площадь, на Дюка, на Потемкинскую лестницу и на море». На фото 1920-х гг. слева от памятника Ришелье вдали виден дом отца.

«– Вы к кому? – спросил я несколько растерянно.