Дмитрий Миропольский - American’ец [Жизнь и удивительные приключения авантюриста графа Фёдора Ивановича Толстого]

Но и здесь британцы вроде бы собирались действовать почти вслепую… В опасении подвоха он осторожно начал:

— Боюсь, вы переоцениваете мои возможности. В предстоящей экспедиции я имею весьма ограниченное влияние. К тому же я никогда не ходил в дальние морские походы и могу только догадываться о неожиданностях, которые меня подстерегают, а потому не вправе давать вам какие-либо гарантии.

Уоррен снова переглянулся с Грантом.

— Поверьте двум опытным морякам, — сказал он, — неожиданности, о которых вы говорите, вкупе с вашим блестящим умением обращать любое событие в свою пользу составляют наилучшую гарантию! Извольте взглянуть.

Баронет сделал приглашающий жест; они с лейтенантом поднялись с мест, Николай Петрович тоже встал, и все трое перешли к письменному столу, половину которого занимал фолиант в три пальца толщиной. Уоррен откинул обложку и перевернул несколько листов — это были великолепные морские карты маршрута, по которому предстояло пройти русской экспедиции. «Мне бы такие!» — подумал Резанов, а вслух спросил:

— Что я должен делать?

— В первую очередь — никогда никуда не спешить, — откликнулся хозяин кабинета, с видимым удовольствием поглаживая тонкие рисунки на картах. — Пусть поход идёт своим чередом. Пусть Крузенштерн и его люди погрузятся в проблемы, которые создаёт море. А вы делайте так, чтобы это заняло как можно больше времени, отняло как можно больше сил и обошлось как можно дороже…

У Николая Петровича по спине пробежал холодок, словно давешний ночной кошмар обнял его мокрым щупальцем. И снова из глубин сознания поднялся животный ужас человека, привыкшего твёрдо стоять на суше, которому предстоит оказаться на небольшом судёнышке среди океана. Ужас от того, что берегов не видать, а вода простирается на многие мили во все стороны — и вниз, вниз, вниз, в чёрную холодную бездну… Резанов невольно перекрестился, и Уоррен поспешил пояснить:

— Когда я говорю — как можно дороже, я имею в виду не человеческие жертвы, упаси бог. Требуйте, чтобы любую поломку или неисправность на корабле ремонтировали как можно более тщательно. Не жалейте денег: пусть расходы на экспедицию заметно превысят ожидания Крузенштерна — это поставит под сомнение и его коммерческие расчёты.

— Стравливайте членов команды, — посоветовал Грант. — Военный корабль — далеко не самое комфортабельное место на свете. За долгое время, проведённое в тесноте, в тяготах и лишениях, даже бывалые моряки легко начинают ненавидеть друг друга. В таких условиях достаточно одной искры, чтобы случился взрыв. Играйте на ревности Крузенштерна к Лисянскому и другим офицерам. Используйте межнациональную рознь. Не позволяйте свите сдружиться с моряками.

— И сами не пытайтесь превратиться в моряка, — добавил Уоррен. — В какой-то момент вы обвыкнетесь и появится такой соблазн. Напротив, будьте настолько неуместным на корабле, насколько возможно.

Резанов невесело усмехнулся:

— Как раз это я готов гарантировать.

Ещё несколько времени британцы показывали Николаю Петровичу на картах места, которые ему предстояло посетить, давали весьма толковые советы и снова демонстрировали полную осведомлённость в деталях похода. Уоррен предупредил:

— Без сомнения, ваше путешествие будет иметь существенные различия с планами. Примите это как должное. Водная стихия непредсказуема, и скоро вы получите возможность в этом убедиться.

— Как вы справедливо заметили, Британия — царица морей, — на прощание сказал Грант, — поэтому в любом порту вашим кораблям обеспечен наш присмотр. Я буду неотступно следить за экспедицией, получать отчёты и снабжать вас инструкциями. Связь помогут держать мои люди. Смело доверяйте тому, кто передаст вам привет от господина Дефо.

Полёт Андре-Жака Гарнерена — первый в России полёт на воздушном шаре! — назначили на середину июня, а до тех пор предстояло проверить каждый вершок обшивки, каждую пядь гондолы и всю оснастку. Женевьева Гарнерен привычно ассистировала супругу.

Князь Львов, который отвечал перед государем и светской публикой за предстоящий аттракцион, озаботился строительством временной площадки с местами для зрителей, откуда надлежало начаться полёту. Довершали подготовку аэростата здесь же, в саду кадетского корпуса на Васильевском острове…

…и любопытный Фёдор Иванович Толстой при первой же возможности, освободившись от службы, примчался к новым знакомым из расположения Преображенского полка: казармы помещались на другом берегу Невы, за Литейной частью.