— Стеснялся…
— Значит, по-твоему, это я, девица, тебе должна была первой в любви признаться?! — возмутилась Богдана. — Ты еще бы сто лет таился, а знаешь, какую думку батька мой имеет? Поскорей меня замуж выдать. И твердит каждый день одно и то же: «Тебе, дивчина, уже шестнадцать минуло. Пора. Уже невеста». Готов меня за первого, у кого деньги есть, отдать. Хоть сегодня. И мачеха о том же… Они хотят от лишнего рта избавиться — куском хлеба попрекают. Понимаешь? Так что, если хочешь потерять меня, медли дальше.
— Сегодня же пойду свататься! — воскликнул Кондрат.
— Постой, не торопись! — приложила палец к его губам Богдана. — Не торопись…
— Не пойму тебя. Сама только что сказала — медлить нельзя. А теперь — не торопись! Может, ты замуж за меня идти не хочешь? Так скажи прямо, — вспыхнул Кондрат. — Не хочешь?!
— Ой, Кондрат, да какой ты горячий!.. Ну, конечно, хочу. И очень.
— В чем же дело?
— Батьке моему не подходишь ты.
— Почему?! Разве ж я плох?
— Отвечу, но ты, чур, не обижайся.
— Слово даю. Вытерплю.
— Ладно, — усмехнулась Богдана. — Посмотрим… Ну какой же ты жених? Молодой, как завязь яблочная. И недаром тебя в поселке Кондратом Малым зовут.
— Ну ты это зря, — обиделся парень. — Хорошенько погляди на меня — ростом всех мужиков в поселке выше и управлюсь с любым. А ты сама знаешь, почему меня Малым прозвали? Чтоб с покойным дедом моим, Кондратом Большим, в разговоре не путать.
Богдана ласково провела ладонью по его жесткому смоляному чубу.
— Не сердись, пошутила я. А теперь выслушай правду. Не жалует тебя мой батька. И мачеха тоже. Даже видеться с тобой мне запрещают. «Злыдень, — говорят про тебя. — Сирота. Земли у него нет, только огород. Коровенка да лошадь. И живет он, мол, с матерью, даже не в своей хате. А если, не дай Бог, барин наш, Виктор Петрович, преставится, то твоего Кондратку с его мамашей наследники из хаты выгонят…» Так-то мои родители о тебе судят-рядят. Потому не очень торопись свататься. Один конфуз получится…
— Так что же делать?
— Надо, чтобы сначала Виктор Петрович о тебе с моим батькой разговор повел. Я на это надежду имею. Вернее, имела. Но теперь, после твоей ссоры с офицером, Виктор Петрович может на тебя обиду держать. А коли так, плохи наши дела.
— Не бойся, Богдана, Виктор Петрович ко мне относится как к сыну. И гневаться на меня долго не будет. Он поможет. Ты даже представить себе не можешь, какой он добрый. Еще с моим дедом и отцом солдатский хлеб в войну делил. Обязательно поможет. Да и нужен я ему. Не зря он третью зиму за меня деньги платит, чтоб я в Одессе рукомеслу и механике обучался. По секрету скажу: большое дело затеял он. Завод ставить тут решил. Не простой — с котлами паровыми и машинами, чтобы из подсолнухов масло давить. Прибыль, говорит, большая будет. Виктор Петрович уже котлы и машины для этого из Швеции выписал. А меня в механики на свей завод готовит. Через год, когда я документ получу, он меня на жалованье зачислит. Поведай про сие своему батьке, тогда он ко мне подобреет малость.
Девушка, выслушав Кондрата, на миг задумалась, а потом печально покачала головой.
— Нет, Кондратка, не подействуют твои слова на моего батьку. Уж больно он подозрительный. И не поверит, потому что верит он лишь деньгам. Он за меня сто целковых взять хочет. Ему гроши показать надо бы. Сто целковых. Понял?
— Таких денег у меня еще нет. Я же говорю тебе: только с будущего года, когда обучение окончу, начнут мне жалованье начислять.
— А мой батька и одной недели ждать не захочет. Ему сто целковых во сне снятся. Он в эту осень решил замуж выдать меня за старика-лабазника. Тот ему эту сотню рублей за меня обещал. «Если не пойдешь, — грозится, — отвезу в Балту и сдам в прислужницы, будешь в трактире там весь век на хозяина батрачить». Вот какой лютый у меня батька.
Парень поскреб кудлатый затылок.
— Неужели отец твой столь лют?..
— Как зверь. Злой и жадный.
— Тогда сегодня же попрошу Виктора Петровича, чтоб поженил нас. И пусть сам барин нашим сватом будет. Против его воли твой батька не пойдет, — с торжеством в голосе заявил Кондрат.
Его уверенность передалась девушке. Обоим показалось, что то, о чем мечтали они, наконец-то сбудется, что их счастье совсем близко. На глазах Богданки показались слезы.
— Ну чего ты? Не бойся… Все будет хорошо.
— Да я от радости, — прошептала девушка и приблизила к его лицу мокрые от слез глаза. — От радости я…
Тут у Кондрата вдруг такая смелость появилась, что он обнял и поцеловал девушку.
Читать дальше