Юрий Трусов - Золотые эполеты

— Да, кое-чему, — повторила Наталья Александровна, и Богдана поняла всю значимость этого деликатного «кое-чему».

Поняла, что оно заключало не только умение «держаться» в сословии господ, не прощающих промахов в неписаных правилах поведения благовоспитанного общества, но и приобщение к настоящей культуре. Беседы с хозяйкой усадьбы, передовой женщиной того времени, пробудили в Богдане желание обратиться к книгам, которые подбирала для нее в своей обширной библиотеке ее наставница. И Богдана приобщилась к чтению. Она стала «поглощать» литературу с жадностью человека, который долго голодал и вдруг неожиданно получил возможность удовлетворить свой аппетит. А мать Кондрата, уроженка греческой провинции, где проживало много французских и итальянских семейств, с детства знавшая их языки, стала учить свою будущую невестку разговорной речи. Такие занятия сразу заполнили все свободное время Богданы. Если раньше она томилась часами, ожидая встречи с женихом, то теперь для нее и минутки не было свободной.

Приобщение к самообразованию сделало более уравновешенными взаимоотношения влюбленных. Не то чтобы они охладели, нет. Они по-прежнему встречались, заглядывали друг другу в глаза и не могли, казалось, насмотреться, но у невесты появилась потребность делиться с женихом своими знаниями, открытиями, всем тем, что она вычитывала в книгах, узнавала в беседах с Натальей Александровной или от Елены. Молодая женщина не могла удержаться, чтобы не рассказать Кондрату о том, какие она приобрела полезные сведения. Пусть они были самые общеизвестные, пустяковые. Например, желая продемонстрировать свои достижения во французском языке, она как-то встретила Кондрата фразой:

— Бонжур, месье.

Жених сначала удивленно поднял брови, но глаза Богданы излучали такую искреннюю радость, что он понял, в чем дело, и, рассмеявшись, поздравил ее с первым успехом в изучении французского языка.

Пробудившаяся в сельской женщине, окончившей до этого всего лишь два класса церковно-приходской школы, тяга к знаниям, к культуре была настолько сильной, что помогла ей одолеть то, чего она страшилась больше всего, — разлуки с женихом. Богдане захотелось продолжить восполнять пробелы в своем образовании.

Ей хотелось во всем стать похожей на уже немолодую хозяйку усадьбы. Она стала воплощением ее идеала: манеры и такт, с которыми Наталья Александровна держалась в обществе, ее вкус, изящество в одежде, ее благородство и доброта, ум, ощущаемые в словах и поступках, — стали примером для Богданы. Хоть в какой-то мере походить на нее мечтала девушка. Не даром Наталью Александровну так любит ее супруг Виктор Петрович. Если и она, Богдана, приблизится в своем облике к этой женщине, тогда можно быть уверенной, что Кондрат никогда не остынет в своих чувствах к ней.

Богдана задумалась. А сейчас? Ну что собой представляет она сейчас? Худенькая, большеглазая, «лупоглазая», как сердито говорила ее мачеха. Да, у нее большие голубые глаза и черные волосы. Наверное, на этом и кончаются все ее внешние достоинства. Нет у нее ни хороших манер, ни умения вести занимательные беседы, пересыпая их французскими фразами. И чует ее сердце, у Кондрата пройдет любовь. Она боялась, что он прозреет, и тогда случится самое ужасное, чего она боится больше всего: он глянет на нее скучными, потухшими глазами. В них уже не будет любви…

Этого нельзя допустить! У нее еще есть время. Есть, с кого взять пример. У нее всегда перед глазами Наталья Александровна. Прекрасная Натали, как называет свою жену Скаржинский, и Богдана должна использовать эту счастливую возможность — усвоить все, что может ей дать благодетельница. Прочитать все книги, что читала она, узнать все, что знает она. Нельзя терять время. Она будет упорно учиться!

Кондрат был очень удивлен, когда его невеста вдруг спокойно заявила:

— Поезжай-ка, милый мой, в Одессу и учись без меня. Ну зачем я тебе там? Только мешать буду! Мне у Натальи Александровны надобно поучиться кое-чему.

Для Кондрата это прозвучало полной неожиданностью. Неотразимый аргумент. Ведь и вправду его будущей жене требовалось многому поучиться. Он не раз замечал ее промахи и ошибки, которые она невольно делала в обществе обитателей усадьбы. И только боязнь обидеть любимую не позволяла ему сказать ей об этом. Конечно, Богдана тысячу раз права, собираясь восполнить пробелы в своем воспитании и образовании. Какая она все же умница, что сама догадалась!.. Разве он имеет право отговаривать ее от этого? Он не знал, что выражение «поучиться кое-чему» было позаимствовано Богданой у хозяйки усадьбы.