Лев Жданов - В сетях интриги. Дилогия

А Бестужев уже так и метнулся к дверям, стараясь хоть бочком, сзади поддержать еле плетущегося Остермана, которого с одной стороны вёл сам Бирон, а с другой — гофмаршал Левенвольде. Фон Менгден и Миних замыкали группу.

Все направились к угловому широкому дивану, куда и усадили Остермана. Остальные расселись тут же и на креслах, расставленных вокруг овального, преддиванного стола, покрытого тяжёлой плюшевой скатертью.

— Э-э-э-х! — усаживаясь с кряхтеньем, бормотал, словно извиняясь, граф Остерман. — Как плохо хворать!.. Вот и водят тебя, как малого ребёнка, на помочах…

— Ну, вас ли кому водить! — подхватывая намёк, откликнулся, дружески улыбаясь, гофмаршал Левенвольде.

— Само собою! — поддержал и Бирон. — Мы сами — все следуем по вашим стопам.

— Ну, тогда вам несдобровать! — снова прозвучал загадочным, зловещим ответом скрипучий, сдавленный голос «оракула», как звали графа при дворе.

Все переглянулись с явным удивлением и тревогой.

— Чего удивляетесь! — растягивая свой беззубый рот в лукавую усмешку, продолжал «оракул». — Вон стопы-то мои какие ненадёжные… Выдают меня каждый раз. Не служат, когда надо. По общей моде, видно, стопы мои поступают! — продолжал каламбурить остроумец. — Предательствуют в самую нужную минуту!.. Хе-хе!..

— Все шутите, уважаемый! — отозвался Бирон, не зная, как понять намёки Остермана.

— Шучу все, ваша светлость! Года мои такие: шутить либо плакать надо. Лучше же шутить. Как полагаете, а, ваша светлость?..

Бирон молчал, не находя подходящего ответа, и, увидя новых входящих, с довольным видом двинулся встречать обер-шталмейстера Куракина, начальника Тайной канцелярии, страшного для всех Андрея Иваныча Ушакова и генерал-прокурора, князя Никиту Трубецкого, которых только и ожидали, как главнейших представителей власти.

— Милости просим! — пожимая руки, говорил Бирон, совсем неузнаваемый в эти тяжёлые дни, такой любезный и ласковый со всеми. — Вас только нам и не хватало, милостивые государи мои!.. Просим к столу… Поближе!..

Все, после взаимных приветствий, уселись вокруг стола. Только Миних, пожимаясь, словно от холода, отошёл и уселся поодаль, у камина, положив ноги в ботфортах на решётку да изредка помешивая огонь, подбрасывая туда поленья, приготовленные рядом в круглом, закрытом ящике.

— Теперь почти все мы в сборе! — начал громко Бирон. — И первей всего оглашу я радостную весть: государыня, своего недуга ради, решила избрать сукцессора. Указ подписан, гласящий касательно его императорского величества, Иоанна Антоновича, как то и было общее наше упование. Следует ныне одному либо двум из нас, наиболее старейшим по рангам, принять готовый указ из дланей её величества. Кого избираете, государи мои?

— Остермана… Миниха… Бирона! — раздались одновременно общие голоса.

— Почту за честь! — поклонился, подымаясь с места, фельдмаршал Миних.

— И я! — отозвался поспешно Бирон.

Остерман промолчал. Он только покряхтывал невнятно да потирал больные ноги.

— Но это ещё не все! — снова, уже гораздо увереннее и твёрже, заговорил Бирон. — Государь наш, вновь избранный Господом, — ещё дитя… Нужна опека. Кого же изберём правительством до его совершения лет?.. Какое должно быть сие правительство? Вот наиглавнейший вопрос. Андрей Иванович, за вами слово, — обратился он к Остерману.

— Кхм… О-ох! — морщась и потирая колени, медленно заговорил тот. — Да я уж, слышь, говорил… Матушка здравствует у его величества… Самая близкая и законная опека. А в помощь ей — совет… из десяти либо двенадцати персон познатнее. О-о-ох… Ничего иного в сей час и не придумаю…

— Вот хорошо будет! — поспешно подал голос Бестужев, заметя, как потемнело лицо Бирона. — Заместо одного — дюжина господ… Беда тогда земле и царству.

— Ну, само собою, што… — начал было Черкасский, совсем не склонный к подобной форме правления, но не докончил и смолк, не зная, чего станет придерживаться большинство собрания.

— И мне также сдаётся! — осторожно подал голос Ушаков, уловив на себе вопросительный взгляд Бирона.

— Хоть на Польшу стоит поглядеть! — продолжал усердствовать и горячиться Бестужев. — Видели мы, куда там через край советы всякие завели!.. Многоголовое правительство… Плохо, если одного господина в делах нету… Одного прямого правителя нам надобно.

— Граф, что же вы от нас отдалились! — обратился Бирон прямо к Миниху. — Слышать изволили, что полагают наши господа министры о правительстве!