Лев Жданов - В сетях интриги. Дилогия

— Да… Вы слишком смелы! — вскочив, бросила ему Елизавета и кинулась к дверям опочивальни. Тысячи спутанных мыслей клубились у неё в мозгу… И, словно против собственной воли остановясь на пороге, она бросила последний взгляд наглецу, который провожал её своим свинцовым взором. Загадочно прозвучали последние слова царевны:

— Что же… Я буду ждать. Я подожду!..

И она скрылась за дверьми.

Долго ещё глядел ей вслед Бирон, стараясь угадать, что означали последние слова Елизаветы: полуобещание или затаённую угрозу!

«Иди, иди, — думалось ему. — Увидишь, что ещё будет. Как повелит судьба… Может быть, тут, в этой гордой, прекрасной женщине и скрыто для меня самое главное?.. Поглядим. Ей я никогда не вредил. Если даже победит она… Посмотрим!» — пожимая плечами, решил герцог, позвонил и приказал вошедшему камер-лакею:

— Позвать мне Кейта.

И стал широкими шагами мерить тихий покой.

Вдруг остановился, сжал до боли голову руками и вслух проговорил:

— Скорей бы конец!.. Какой-нибудь… Я не вынесу так долго… Я…

Увидя входящего Кейта, Бирон умолк.

Полковник-измайловец из шотландских наёмников-авантюристов, красавец Кейт вошёл и вытянулся у дверей, отдавая салют.

— Я являюсь по приказанию вашей герцогской светлости. Что изволите повелеть?..

С самой ласковой улыбкой двинулся Бирон навстречу Кейту, мягко, почти дружески заговорил, знаком приглашая подойти поближе:

— Вечер добрый, верный, вернейший мой Кейт!.. Чай, измучился за эти проклятые деньки… Зато, даст Бог, минет печаль — и отпируем на славу за наше долготерпенье… Что ваши люди, не… Ну, понимаете: не слишком ропщут, что нет им смены? Вы объяснили, что только наша полная доверенность в такие опасные дни… Словом, как дела?.. Говорите прямо, по-дружески, мой верный Кейт.

— Мы, шотландцы, и не умеем иначе, ваша светлость! Правда, кряхтят мои молодцы. Но они все понимают. И сверх всего — столько милостей, забот от государыни и от вашей светлости… Сверх всякой заслуги. Они не только в казармах, и у себя дома не видали того, что здесь получают в карауле.

— Вздор, пустое, милый Кейт!.. Награды будут великие. Потерпите лишь немного.

— Сколько прикажете! Мы знаем, помним, что нас создала воля государыни. И не поглядим ни на кого, ни на что! Я передал своим, как был вами призван к императрице и выслушал приказ: «Повиноваться герцогу курляндскому!» И все останемся на посту до самой смерти!..

— Лихо сказано, мой благородный Кейт!.. Благодарю. Дайте пожать вашу храбрую руку… Значит, если бы надо было, если бы пришлось…

Времещник замялся, ожидая, что наёмный храбрец его поддержит. И не ошибся.

— Кого прикажете арестовать? Мы готовы. Кто бы ни осмелился идти против воли нашей государыни.

— Пока ещё никто! — успокоительно улыбнулся Бирон. — Но если бы… так вы?..

— Кого укажете — и без малейших колебаний, ваша светлость. Я отвечаю за моих людей. Даже если бы…

— Ну, ну, хорошо! — перебил Бирон, тревожно оглядываясь на двери. — Я вижу: Бог хранит нас. Государыня имеет верную защиту! Пусть там завидуют, но награды, вам приготовленные, превзойдут всякие ожидания. Ступайте, любезный Кейт! — неожиданно властным, громким голосом проговорил Бирон, увидя за распахнувшейся дверью группу приближающихся вельмож.

Кейт тоже сразу понял, в чём дело, отсалютовал герцогу, молодецки повернулся к дверям, отдал честь входящему первому министру, князю Черкасскому и Бестужеву-Рюмину, и скрылся за дверьми.

Бирон двинулся навстречу входящим.

— Добрый вечер, друзья мои. Вот хорошо, что не задержались! — дружески приветствовал он обоих и не менее любезно протянул руку Рейнгольду Левенвольде, явившемуся за первыми двумя вслед.

— Душевно рад вас видеть, граф. А брат ваш? Будет? Прекрасно. Сейчас должны явиться и мои братья. Они лично проверяют караулы во дворце. Хотя на измайловцев и на полки, пришедшие из провинции, можно положиться, но всё же приглядеть не мешает!.. Садитесь, господа! — направляясь к камину, предложил он, совеем чувствуя себя здесь хозяином, особенно после беседы с Кейтом. — Погреемтесь у огонька. Погода адская, не пра… А, позвольте! — вдруг перебил он сам себя. — Отчего не вижу я нашего «оракула»? Андрей Иваныч разве не будет?.. Я ведь просил, Алексей Петрович, — обратился он к Бестужеву, — чтобы вы с князем повлияли на нашего друга. — Он перевёл вопросительный взгляд на толстяка, князя Черкасского, который, отирая лысый лоб, грузно уселся уже в самое удобное кресло у камина. — Опасность грозит со всех сторон! — не давая им сказать что-нибудь, возбуждённо продолжал Бирон. — Русские, эти неблагодарные дикари, готовят новые удары. Немцы всем помешали, как же!.. Немцы не дают коснеть им в невежестве и грязи… Но я уже решил! Только бы не выдать мятежникам на гибель тех, кто слишком много оказал услуг отечеству.