Сьюзен Зонтаг - Поклонник вулканов

Кавалер напрягся, пытаясь различить голос, очень слабый, еле слышимый, но в то же время объемный, глубокий, грудной голос, предупреждающий о каких-то опасностях горы. А он сидел и стремился разобрать каждое слово. Решительный, когда дело касалось проведения экспериментов, Кавалер научился быть внимательным. Направляй все мысли на нужный объект, умей сосредоточиться, широко используй умственные способности — вот к чему он приучил себя. Познав закономерности явления, легко подчинить его себе и управлять им. Темнота и невежество не сослужат доброй службы, все должно быть понято и усвоено разумом.

— Вы как, пробудились?

— А я все время бодрствую, — живо откликнулся Кавалер, но глаза его оставались закрытыми.

— Ну а теперь прислушивайтесь повнимательнее, милорд.

Сначала он почему-то вспомнил о цели своего прихода сюда, а потом подумал, как будет забавно рассказать друзьям о том, что он прочувствовал и испытал у гадалки.

— Ну что ж, начнем с прошлого? — донесся до него голос Эфросины.

— Что, что? — с раздражением переспросил он.

Она повторила вопрос. Кавалер отрицательно мотнул головой.

— О прошлом не надо!

— Даже если я вызову дух вашей матери? — спросила она.

— Боже упаси! — воскликнул он, открыв глаза и встретив ее странный, проницательный взгляд.

Она объяснила, что местные жители всегда говорят, что обожают свою мать, поэтому просят вызвать ее дух. Стало быть, гадалка не знает, так ли уж нежелательно будет появление воображаемого образа той сдержанной величественной красавицы, от которой он, будучи еще совсем ребенком, научился ничего не требовать. Ничего.

— Я хотел бы услышать насчет будущего, — пробормотал Кавалер. Он позабыл спросить, почему Эфросина думает, что его мать умерла, хотя сам помнит, что раз он стар, то мать должна быть еще старее. И вовсе она не прекрасна. — Ближайшего будущего, — предусмотрительно добавил он и опять прикрыл глаза, не думая ни о чем. Затем снова открыл при звуках беспорядочной какафонии.

Эфросина побледнела. Она пристально вглядывалась в стеклянный куб, тяжело вздыхая и со свистом втягивая воздух сквозь зубы.

— Не нравится мне то, что вижу. Милорд, зачем вы попросили меня заглянуть в будущее? О-о, нет, нет…

Дрожа от страха, покрываясь липким потом, сотрясаясь от жуткого кашля, заикаясь и икая, она мастерски разыграла сценку, лицезреть которую было в высшей степени неприятно. Конечно же, имеется в виду, что смотреть противно не на того, кто дрожит, потеет, кашляет и икает. Это все же как-никак маленькое представление.

Ну ладно, пошли дальше.

— Видите что-нибудь? Что-то похожее на вулкан? — спросил он.

Ответить на этот вопрос она пока не смогла.

— Я говорила Кавалеру, что он тогда не был старым, — промолвила гадалка хриплым голосом. — О-о, я стара! Боже мой, какой же у меня вид. Ах, вижу, когда я стану слишком старой, меня законсервируют. Я снова стану молодой и проживу века. После, — тут она рассмеялась, — я буду Эмилией. Затем — Юзапией. Да, после этого я посещу многие места и повсюду меня будут знать как Юзапию Паладино. Даже американский профессор мною заинтересуется. А после этого там, где я была, — она протерла глаза уголком шали, — да, была Элеонорой. Элеонора очень плохая… — Гадалка опять рассмеялась. — Но… потом я уехала из Неаполя и оказалась в Лондоне, здесь я уже становлюсь Элли, и я глава большого…

— Вулкан! — воскликнул Кавалер. Наказав Эфросине, чтобы она во время сеанса не касалась его судьбы, он никак не ожидал, что она развернет перед ним такую беглую картину своего собственного будущего. — Вы видите, когда он начнет снова извергаться?

Эфросина с негодованием взглянула на него и резко ответила:

— Милорд, я увижу лишь то, что вы хотите, чтобы я увидела. — Она наклонилась, загасила свечу на столе и пристально уставилась на стеклянный ящичек. — Теперь я вижу вулкан. Ой! — вскрикнула она, притворно удивившись и откидывая голову. — Ой, как же это ужасно!

— Что ужасно?

— Вижу мрачные руины. Верхушка вулкана исчезла.

Он сразу же спросил, когда это произойдет.

— Все изменилось, — продолжала она, не отвечая на вопрос. — Леса исчезли. Лошадей больше нет. Вьется черная дорога. Вижу что-то довольно смешное. Толпы людей с трудом карабкаются вверх на гору, отталкивая друг друга. Все кажутся такими высокими, вроде вас, милорд. Все в каких-то странных одеждах, синьоров не отличить от слуг, все кажутся слугами. А около вершины… кто-то в маленькой кабинке продает кусочки лавы, коробочки из разноцветных камней, синих, красных и желтых, шарфики и гравюры с видами горы. Ой, боюсь, я слишком заскочила вперед.