Сьюзен Зонтаг - Поклонник вулканов

В тот же вечер она устроила прием по случаю радостного известия о том, что австрийские войска разбили французов под Маренго (в действительности победу одержал Бонапарт). Следом пришло огорчительное сообщение. Анджелотти, которого должны были переправить в кандалах в Неаполь, чтобы повесить (вовсе не для вящего удовольствия Кавалерши, как клеветали злопыхатели, находящейся в тот момент в Англии вместе с мужем и любовником), так вот тот самый Анджелотти убежал из тюрьмы в папской крепости Сант-Анджело, где содержался под стражей больше года. Королева, всерьез обозлившись из-за этого на Скарпиа, вызвала его из Неаполя и поселила на верхнем этаже палаццо Фарнезе. Она жаждала, чтобы ее самый доверенный слуга осуществил месть. «Найди его сегодня же, иначе…» — приказала она. «Ваше величество, — ответил барон, — считайте, что все уже сделано».

Тюремный стражник, помогавший Анджелотти бежать, уже разыскан, сообщил Скарпиа королеве, и перед смертью (его допрос велся излишне жестоко) он указал, в каком месте укрывался беглец — в одной из церквей, где у его семьи имелась часовенка. Когда Скарпиа ворвался туда, Анджелотти уже и след простыл, тем не менее удалось установить его вероятного сообщника. «Еще одного якобинского патриция, — сказал Скарпиа. — Но разумеется, они называют друг друга либералами или патриотами. Этот же оказался хуже всех остальных. Художник. Эмигрант перекати-поле. Даже, по сути дела, и не итальянец. Рос и воспитывался в Париже, где его отец, женившись на француженке, снюхался с Вольтером. Ну а сынок — ученик официального художника Французской революции Давида». — «Мне наплевать, кто он такой», — рассердилась королева.

Барон колебался, говорить ли королеве, что молодой художник уже находится под арестом. «Гарантирую вам, что мы узнаем, где скрывается Анджелотти, в течение нескольких часов», — заверил он с улыбкой ее величество.

Королева знала, что имел в виду начальник тайной полиции: в папском государстве все еще были в ходу пытки, впрочем, как и в Королевстве обеих Сицилий, хотя по законодательству их запретили во всех королевствах и герцогствах империи Габсбургов, в Пруссии и Швеции. В душе она не одобряла методы Скарпиа, но понимала, что нужно реально смотреть на жизнь. Хотя королева ни капельки не сожалела по поводу несчастной судьбы неаполитанских мятежников и считала, что им воздали по заслугам, тем не менее ужаснулась, узнав, что кое-кто считает ее кровожадной фурией. Да, она всегда выступала за казнь, но пыток все же не одобряла.

— Анджелотти нужно схватить сегодня же вечером, понимаешь это?

— Так точно, ваше величество, — с этими словами барон направился наверх, в свои апартаменты во дворце, где должен был допрашивать художника.

Королева же, сорвав злость на Скарпиа, решила, что эта маленькая неприятность не должна испортить назначенный прием. Ей доложили, что великий Паизиелло [76] Паизиелло Джованни (1740–1816) — итальянский композитор, один из виднейших представителей неаполитанской оперной школы. В 1776—84 гг. работал в России капельмейстером и инспектором итальянской оперы. , спрятавшись где-то во дворце, засел за пианино и сочиняет по случаю победы над Бонапартом кантату, которую исполнит во время приема. За дирижерским пультом будет стоять сам композитор, а новое произведение станет потом гвоздем программы текущего сезона в театре «Аржентина». Королеве было далеко не безразлично, кто будет исполнять женские партии в кантате. Оперная звезда напоминала ей о любимой подруге ее величества, жене английского посланника, обладающей еще более прекрасным голосом.

Примадонна, как и Кавалерша, была взбалмошной, участливой, экспансивной особой и знала толк в любви.

Она вошла в огромный бальный зал, где прием был в самом разгаре, и присела в реверансе перед королевой. Затем быстренько просмотрела в партитуре пометки, сделанные композитором, и обрела уверенность (она вообще была самоуверенной женщиной), что партию свою исполнит, как надо.

Примадонна слышала, что гости разговаривают о политике. В политике она ничего не соображала, да и не стремилась к этому, хотя ее любовник неоднократно пытался разъяснить ей политические проблемы. Он даже заставил ее прочитать одну из своих любимых книг, написанную каким-то Рюссо или Руссо. Но автор был француз, а не итальянец, поэтому она ничего не поняла из прочитанного и удивилась, с чего бы ему подсовывать ей всякую муру. Хотя у него и были друзья вроде маркиза Анджелотти, этого неаполитанского аристократа, которого упекли за решетку, поскольку он входил в состав совета безбожной, но слава Богу, долго не продержавшейся Римской республики [77] Римская республика (1798—99) была провозглашена в Папской области римскими республиканцами при поддержке вступившей в Рим французской армии. , примадонна все же знала, что политика не очень-то занимает ее любовника. Он тоже был художником, как и Анджелотти. А так как сама она жила лишь ради своего искусства и любви, то и он, кроме нее и живописи, ни о чем другом не думал.