Сьюзен Зонтаг - Поклонник вулканов

Нам много чего известно про злодеев. Таких, например, как Скарпиа. Барон Скарпиа был чрезвычайно злобным человеком. Он просто упивался своей злобой и незаурядными умственными способностями. И больше всего радовался, когда ему удавалось обвести кого-нибудь вокруг пальца. Прекрасно разбираясь в людях, он мгновенно усек, что примадонна зачастую поступает необдуманно, да к тому же еще отличается наивностью. А если раскусить человека, то им тогда можно вертеть как угодно, на потеху своей злобе. Скарпиа не составило труда убедить примадонну, что ее любовник продолжает свои шашни с другой женщиной, а это, по его замыслу, приведет к тому, что певичка поступит опрометчиво и невзначай выдаст место, где прячется бедный Анджелотти.

Когда примадонна поднялась наверх, он доставил туда же ее любовника и стал пытать его в соседней комнате, но так, чтобы она слышала его крики. Барон так поступал не только потому, что вообще любил пытать людей и пытками надеялся вырвать у истязаемого нужные признания, но и хотел при этом насладиться выражением ее лица, когда она услышит крики возлюбленного. «Ваши слезы прожигают мою душу, словно огненная лава», — скажет он. Ну а когда мучения возлюбленного развяжут ей язык, он заявит, что если она уступит его домогательствам, он пощадит ее любовника (у солдат, участвующих в расстреле, будут холостые патроны) и позволит им ускользнуть из Рима. Само собой разумеется, что он и не подумает этого делать. У злых обещания и существуют лишь для того, чтобы их нарушать.

Нам известно, какие бывают добрые люди и что их считают недостаточно дальновидными. Примадонна отличалась мягкосердечностью и великодушием. Но если ею вертели как кому вздумается, то это отнюдь не означало, что при этом не случались и накладки. Если бы женщина не принимала все слова на веру и относилась бы к ним более скептически, иначе говоря, поменьше изображала из себя пылкую натуру, то Скарпиа, возможно, и не сумел бы так быстро сделать из нее подсадную утку. Узнав, что Скарпиа обнаружил у ее любовника веер другой женщины, она вмиг воспылала ревностью и тут же помчалась на его загородную виллу, но там, естественно, застала не своего верного любовника в объятиях соперницы, а Анджелотти, скрывающегося от сыщиков. Таким образом, воочию убедившись, что ее художник и не думал изменять ей, примадонна все это выложила Скарпиа, когда тот попытался шантажировать ее. Предлагая выбор: или предать Анджелотти, или же обречь любовника на верную смерть. Хотя любовник даже под самыми зверскими пытками никогда не раскрыл бы места, где скрывался Анджелотти (это он поначалу так думал), примадонна не в силах была вынести его криков. Может, оттого, что она не могла управлять своими эмоциями, как мужчина. Скарпиа тоже находился под властью своих эмоций, но совсем иного толка. Сочетание эмоций с властью порождает… силу, в то время как сочетание эмоций с безвластием порождает… бессилие. Да и бедного Анджелотти уже ничто не могло спасти: когда нагрянули сыщики Скарпиа, чтобы вытащить его из колодца, где он прятался, и опять заключить в темницу, он принял яд. Но примадонна не знала этого и думала, что если отдастся Скарпиа, то тем самым спасет жизнь своему возлюбленному. Она слышала, как начальник тайной полиции приказывал сымитировать расстрел на рассвете, а потом, когда они остались одни, сел и написал пропуск, чтобы ее с любовником беспрепятственно выпустили из города. Но когда Скарпиа уже приготовился было наброситься на женщину, словно ястреб на курочку, она схватила со стола острый наточенный стилет, и хотя никаким эмоциям не сравняться по накалу с чувствами в момент убийства, ее доверчивость уступила в тот момент решимости и мужеству.

В результате ее любовника уведут на рассвете не на имитированный, а на самый настоящий расстрел, и она увидит его казнь своими глазами, а потом спрыгнет с парапета крепости Сант-Анджело в ров, добавив свою смерть к трем другим, произошедшим из-за ее беспечности и добросердечия.

Мы знаем, какими бывают очень дурные люди, обладающие острым умом, и какими бывают хорошие и доверчивые люди.

Но что нам известно обо всех других — не злобных, но и не простачков? Допустим, о влиятельных персонах, занимающихся важными делами и стремящихся, чтобы о них думали по-хорошему. И в то же время творящих самые гнусные злодеяния?

Возьмем, к примеру, Кавалера и его супругу. Почему же их не трогали крики и вопли истязаемых ими же жертв? Мольбы того же Карачиоло, которого, как и Анджелотти, нашли спрятавшимся на самом дне глубокого колодца? Но в отличие от маркиза он не покончил сразу жизнь самоубийством, поскольку даже не представлял, что перед ним маячит неизбежная смерть. Карачиоло думал, что у него есть шансы на спасение. Но жестоко ошибся.